– Да потому, парень, что неладное творится в стране, да проклятые газеты пишут обо мне, раздражают, придется судиться…
В том же августе 1915 года Николай II принимает на себя командование армией вместо великого князя Николая Николаевича. Решение императора было воспринято правительством и остальными Романовыми в штыки: «распутинский след» пугал больше пруссаков. Если Николай будет постоянно находиться в Ставке, то кто же будет править в столице – конечно «немка»! Мужик и «немка» – хороши правители. Измена!..
Иван Солоневич: [109]
«В 1914–1917 годах самое страшное изобретение революции было сделано петербургской аристократией. Это – распутинская легенда… Царица – изменница, шпионка и любовница пьяного мужика. И Царь, который все это видит и терпит. И армия, которая за все это платит кровью. Итак, лозунг был найден… Царь – дурак, пьяница и тряпка. У него под носом его жена изменяет с изменником Распутиным, он ничего не видит – Царя нужно менять»[110].
С этого времени начинается развёрнутая кампания по дискредитации Верховной Власти. Под ударом оказались устои российской Монархии.
Влияние Распутина на дела Империи многим не давало покоя.
«Радикальный» депутат Государственной Думы монархист-черносотенец Владимир Пуришкевич писал: [111]
«Все то чистое и честное, что по временам дерзает возвысить свой голос у царского трона против него, подвергается немедленной немилости и опале. Нет того административного поста, как бы высок он ни был, который гарантировал бы безопасность вельможе, дерзнувшему указать царю на недопустимость дальнейшего влияния Распутина на ход русской политики и государственных дел. Где честнейший и благороднейший А.Д. Самарин, занимавший пост обер-прокурора святейшего Синода? Он уволен. Он оказался не на месте, ибо не мог мириться с ролью исполнителя распутинской воли…
Где начальник дворцовой канцелярии князь Владимир Орлов? Он высказался против Распутина и должен был немедленно покинуть двор. Где генерал В.Ф. Джунковский? Его постигла та же участь, несмотря на тесную близость его к царю. Где фрейлины княжны Орбелиани и Тютчева, бывшая столько лет воспитательницей великих княжон? Их нет при дворе, ибо они дерзнули поднять свой голос против Распутина… В силе лишь тот, кому покровительствует этот гад…»[112]
Депутат-монархист Василий Шульгин:
«Есть страшный червь, который точит, словно шашель, ствол России. Уже всю середину изъел, быть может, уже нет и ствола, а только одна трехсотлетняя кора еще держится… И тут лекарства нет… Здесь нельзя бороться… Это то, что убивает… Имя этому смертельному: Распутин!!!»[113]
Крик души.
С началом Мировой войны, когда росчерком пера решались судьбы десятков тысяч русских солдат и офицеров, такое влияние могло крайне отрицательно сказаться как на ходе военных действий, так и на репутации самих Романовых. Николай же, несмотря на крайне негативное отношение к «старцу» великих князей и так называемого высшего света, не мог не считаться с мнением «их Друга». Как подозревали великие князья, подписанные императором Высочайшие приказы, которые в условиях военного времени должны были незамедлительно исполняться, порой нашёптывались императрице её «Другом»…
Всё это было очень опасно. И, в первую очередь, для обороноспособности Империи. В столице открыто заговорили о некоем параллельном самодержавии. А ещё… об измене.
Квартира «старца» на Гороховой теперь уже ничем не напоминала «фонд взаимопомощи» для нуждающихся: с началом войны она приобрела некие черты государственного учреждения. Достаточно сказать, что Распутин уже не бегал по «нужным людям» и министрам. По меткому выражению г-на Пуришкевича, отныне они сами стекались к нему, как осы на дыню, дабы решать свои насущные дела.
«В общем разряде «наших» у Распутина числилась значительная клика, – вспоминал начальник Петроградской «охранки» генерал Глобачёв. – Тут были и сановники, и банкиры, и спекулянты, и офицеры, и духовенство, и великосветские дамы, и проститутки и проч. и проч. Весь этот люд толкался к Распутину, искал с ним близости, главным образом из-за личных выгод, зная его влияние на Императрицу и Государя. Сановники упрочивали свое положение, спекулянты и банкиры набивали карманы, проводя через Распутина крупные правительственные подряды и сделки, военные домогались высших назначений в армии, дамы хлопотали за своих мужей, лица духовные добивались лучших приходов и епархий. Я не могу указать все те назначения и дела, которые провел Распутин, но некоторые из них сохранились у меня в памяти, Так, например, своими назначениями исключительно были обязаны Распутину: министр внутренних дел Алексей Николаевич Хвостов, товарищ его Степан Петрович Белецкий, министр внутренних дел Штюрмер, министр внутренних дел Протопопов, обер-прокурор Св. Синода Раев, министр юстиции Добровольский, митрополит Питирим, епископ Варнава, главнокомандующий Северо-Западным фронтом ген. Рузский и т. д. Мне нетрудно было вперед определить, кто намечается на какой-либо высокий пост, так как Распутин, бывший все время под охраной моих людей, в то же время был и под их наблюдением, и ни одно из его конспиративных свиданий с лицами, домогавшимися назначения, не ускользало из их поля зрения. Эти свидания и переговоры иногда длились месяцами и не всегда увенчивались успехом. Генерал Рузский после неудачного командования Западным фронтом был отставлен от командования и вновь назначен командующим Северным фронтом по протекции Распутина. Однако, несмотря на это, в революционных кругах считался своим человеком, поэтому после переворота его фонды в глазах Временного правительства стояли высоко до тех пор, пока об его назначении не стало известно новой власти, что и послужило истинным поводом увольнения его в отставку.
109
Солоневич, Иван Лукьянович (1891–1953), – русский мыслитель, публицист, исторический писатель, общественный деятель, спортсмен и тренер (один из основоположников самбо). Автор руководства «Самооборона и нападение без оружия» для издательства НКВД РСФСР (1928 г.). Получил широкую известность как теоретик монархизма и автор книг об СССР, в частности – «Россия в концлагере». Летом 1934 года совершил побег из мест заключения в Финляндию. С 1948 года – в Южной Америке: сначала в Аргентине, потом – в Уругвае. Умер от рака желудка в апреле 1953 года; похоронен на Британском кладбище в Монтевидео.
111
Пуришкевич, Владимир Митрофанович (1870–1920), – политический деятель Российской империи, монархист, правый консерватор, черносотенец. Известный оратор Государственной думы. Из малороссийских потомственных дворян. С золотой медалью окончил Кишинёвскую гимназию; учился на историко-филологическом факультете Новороссийского университета. С 1904 по 1906 гг. – чиновник для особых поручений VI класса при министре внутренних дел В. Плеве. Затем недолго работал в хозяйственном департаменте и Главном управлении по делам печати Министерства внутренних дел. В августе 1907 года уволен со службы. Являлся одним из лидеров монархической организации «Союз русского народа»; позднее при его участии была создана новая черносотенная организация «Русский народный союз имени Михаила Архангела». Заседал в Государственной думе II–IV созывов; член правой фракции. Широкую известность Пуришкевичу принесли разного рода оскорбительные и хулиганские выходки во время парламентских заседаний, за что его неоднократно удаляли из зала заседаний Думы. В годы Первой мировой войны организовал один из лучших в Русской армии санитарных поездов, став его начальником. После Февральской революции 1917 года выступил против Временного правительства. Занимался созданием подпольных вооружённых организаций монархического толка; после Октябрьского переворота ушёл в подполье. Был арестован и приговорён к 4 годам принудительных общественных работ при тюрьме. В апреле 1918 года – выпущен Дзержинским (формальной причиной освобождения стала «болезнь сына»). Впоследствии ушёл на Юг к Деникину. В январе 1920 года скончался в Новороссийске от сыпного тифа. Имел двух сыновей – участников Белого движения. Младший, конногвардеец корнет Вадим Пуришкевич, в феврале 1920 года был убит в бою.
112