1758й год и село Каврай сыграли в этом перераспределении решительную роль. И хотя долго, до самой смерти, волны хаотической воли потрясали неокончательно утвержденную душу Сковороды, но уже в.1758 году он решительно осознал свою исконную, первичную устремленность к спасительной пристани. Как поток к морю скор, как сталь к магниту прядет, Пламень дрожит до гор, так дух наш к Богу взор рвет. Мы видели, что уже при своем определении к Тамаре Сковорода с редкой педагогической мудростью «стал возделывать сердце воспитанника своего», «помогая только природе в ращении направлением легким, нежным, нечувствительным», «не обременяя безвременно разум его науками», «и воспитанник привязался к нему внутреннею любовью».
Это характерно для Сковороды. Как сам старик Тамара полюбил Сковороду, так и у воспитанника на всю жизнь осталась преданность и любовь к своему учителю. Несмотря на всегдашнюю поглощенность своим внутренним миром, было что‑то в этом великом чудаке, что привязывало к нему людей страстно и навсегда. Через тридцать лет (6 марта 1788 года) Василий Тамара пишет Сковороде:
«Любезный мой учитель Григорий Саввич! Письмо ваше через корнета Кислого получил я с равною любви и сердца привязанностью моею к вам. Вспомнишь ты, почтенный друг мой, твоего Василия по наружности может быть и не несчастного, но внутренне более имеющего нужду в совете, нежели когда был с тобою. О, если б внушил тебе Господь пожить со мною! Если бы ты меня один раз выслушал, узнал, ты бы не порадовался своим воспитанником. Напрасно ли я тебе желал? Если нет, то одолжи и отпиши ко мне, каким образом мог бы я тебя увидеть, страстно любимый мой Сковорода? Прощай и не пожалей еще один раз в жизни уделить частицу твоего времени и покоя старому ученику твоему Василию Тамаре».
Но теперь молодому Тамаре «надлежало поступить в другой курс упражнений, пристойных по свету и роду», и Сковороде пришлось расстаться с ним. На этот раз без разрыва, с любовью. Он покидает село Каврай и гостеприимного старика Тамару; но внутренние приобретения, сделанные в селе Каврай, остаются с ним навсегда. Начало положено. И хотя некоторое время события жизни Сковороды носят неопределенный характер, в глубине начатый процесс продолжается, и Сковорода все больше мужает и зреет, все больше находит себя, свою стать, свою истинную природу.
«В Белгород прибыл на епископский престол Иоасаф Миткевич, муж, исполненный благосердия, добродетелей, учения; сему архиерею был известен по законоискусству и по старой приязни игумен Гервасий Якубович, находившийся тогда в Переяславле.
Иоасаф пригласил Гервасия разделить с ним епархиальные труды и дружественную жизнь. Гервасий приехал в Белгород и, видя ревность Иоасафа к наукам, представил ему о Сковороде одобрительнейше. Епископ вызвал его к себе через Гервасия. Сковорода немедленно прибыл и по воле Иоасафа принял должность учителя поэзии в харьковском училище 1759 года.
Отличный образ его мыслей, учения, жизни скоро обратил к нему внимание всего тамошнего общества. Он одевался пристойно, но просто; пищу имел состоящую из зелий, плодов и молочных приправ, употреблял оную в вечеру по захождении солнца; мяса и рыбы не вкушал не по суеверию, но по внутреннему своему расположению; для сна отделял от времени своего не более четырех часов в сутки; вставал до зари и, когда позволяла погода, всегда ходил пешком за город прогуливаться на чистый воздух и в сады; всегда весел, бодр, легок, подвижен, воздержан, целомудрен, всем доволен, благодушен, унижен перед всеми, словоохотен, тде не принужден говорить, из всего выводящий нравоучение, почтителен ко всякому состоянию людей, посещал больных, утешал печальных, разделял последнее с неимущими, выбирал и любил друзей по сердцу их, имел набожество без суеверия, ученость без кичения, обхождение без лести.
Год протек, и он, оконча срочное время, приехал к Иоасафу для препровождения обыкновенного в училищах времени и отдохновения. Епископ, желая удержать его более при училище, поручил Гервасию, как приятелю его, уговаривать его, чтобы принял он монашеское состояние, обещевая довести его скоро до самого высокого духовенства. Гервасий начал советовать Сковороде, предлагая желание архиерея, благовидность польз его, предстоящую ему в сем поприще честь, славу, изобилие всего, почтение и, по его мнению, счастливую жизнь».