Также за эти дни я так и не решился воспользоваться появившимся свободным временем, заглядывая в пространство души и вызывая окно Системы. Всё-таки стоит немного подлечить каналы маны, а уже потом полностью углубляться в неё. Ох, прямо страшно становится от того, что в ней могло накопиться с летних каникул...
Нет! Всё-таки надо будет решить вопрос с телевизорами — тут же вполне можно помереть со скуки! Мы в современной продвинутой академии для народов иных рас или застарелом Хогвартсе?! У Микогами наверняка найдётся сотня-другая мао в бюджете на подобную мелочь... или лучше взыскать деньги с Окуто? Хе-хе, самое оно — закупиться за счёт кракена! Ему всё равно уже нечего терять.
Хотя нет, было у меня одно развлечение!.. ну... точнее это будет назвать наказанием.
Девочки по очереди навещали меня, говоря, что обо мне думают.
Юкари была готова рвать, метать и излагаться многоэтажными матерными конструкциями. Ну да, девочка (или в нынешних реалиях уже девушка?) старалась латать меня по мере своих способностей, а я тут вновь довожу себя до очередного предела, практически оказываясь одной ногой в могиле... ну и второй почти туда забираясь. В общем, получил за дело.
Хотя, как ни странно, простили меня довольно быстро, поскольку я, по мнению ведьмы, совершил благородный поступок и наказал маньяка, что мог причинить страдания многим студенткам.
Жаль, малышка не принесла мне книг и из вредности оставила мою сумку с расширением в своей комнате, конкретно запрятав её от других...
Следующей за меня взялась Куруму.
С ней вообще вышло что-то странное...
Сначала помолчали с полчасика, пока она терпеливо нарезала мне яблоко, делая усаги ринго (яблочные зайчики). При этом девушка создавала вокруг себя настолько отчуждённую атмосферу, что я не рискнул говорить первым, одним местом ощущая, что будет лучше ждать, когда сама решит начать диалог.
Закончив с яблоками, она залепила мне пощёчину, а через несколько секунд её обозлённое лицо исказилось в печальной гримасе, а сама демоница тихонько заревела и высказала всё, что думает обо мне и о том, какой я суицидник. Припомнила также то, как я их экстренно утащил в безопасное место, а сам остался разбираться с проблемой в лице «подавляющей мощи высшего существа», а также добавила про то, что она в тот день сорвалась следом за Руби и отчаянно пыталась догнать её.
М-да, несладко ей пришлось...
Всё-таки, кто бы что ни говорил, но Куроно — самая эмоциональная девушка из всех, кого я знаю. Иногда кажется, что она будет переживать за меня больше, чем остальные. Хех, иногда мою голову посещают мысли, что именно эта суккуба любит меня куда сильнее, чем другие девушки. Сложно объяснить подобное, но я, скорее, чувствую это.
Особенно после того, как она выплакалась в палате, очень долго не желая отпускать меня из объятий. Следом Куруму натребовала с меня кучу нелепых обещаний, зная, что я всё равно их не выполню, а потом обязала гладить её до тех пор, пока она не успокоится. Стоит говорить, что мы таким образом просидели с ней до вечера?
Куруму, уже из своей вредности, тоже отказалась приносить хоть какие-нибудь вещи, с которыми я мог бы убить время. И объяснила это тем, что я должен хорошенько подумать над своими поступками, раз выдалось время. Нет, это точно женская солидарность!
Следом меня навестила Рюко...
...лучше бы не делала этого!
Новоиспечённая жена (к подобному статусу я ещё не скоро привыкну) прожужжала мне все уши местными сплетнями, оставила сворованные у Куруму печеньки и покинула меня. На вопрос о книгах, эта дебоширка сказала, что остальные просили её не приносить их мне.
Заговорщицы, блин!
Далее меня навестили Квил, Рок, Кейто с Десико, Оливия и парни из блока, за исключением Древня. Все спрашивали о самочувствии, задавали интересующие вопросы, желали скорейшего выздоровления и уходили, оставляя всякие мелкие гостинцы.
И да, все девочки оказались впутанными в заговор! Даже мои подчинённые отказывались проносить мне литературу — это уже какой-то пиздец. Я даже чуть не воспользовался силой контракта, желая заставить Адзуму родить хотя бы захудалый тетрис, но вовремя передумал. Пользоваться положением ради такого я ещё пока не готов — ещё не дошёл до ручки от безделья в пустой палате!
Последней, с кем у меня состоялся диалог, была Альтер. Розовая, видимо, поддалась общей атмосфере и стала играть со мной в молчанку — хотя было видно, что Мока изо всех сил старается сохранять гробовую тишину и не задавать интересующие её вопросы. Единогласие, будь оно неладно!
Зато Ура смогла удивить! Она кисло улыбнулась, неуверенно почесала затылок, попутно отводя глаза и очень тихим голосом извинилась.
И пока я пребывал в ступоре, Альтер пыталась лихорадочно мне что-то объяснить, но из-за своей горделивой аристократической натуры постоянно путалась в словах, сильнее смутившись от этого и, дабы не закопаться ещё глубже, вернула печать на место, возвращая контроль Омоте. Ну а та, в свою очередь, всеми силами стараясь изображать вид обиженной и нахохленной девушки, покинула палату.
Женская солидарность — она такая... порою бессмысленная и беспощадная!
Постепенно выходя из сонливости и состояния глубокой задумчивости, улавливаю тихий шорох колеблющейся на ветру занавески... но вскоре осознаю, что в комнате присутствует ещё какой-то звук. Тщательно прислушавшись, я разобрал нежный и очень тихий меланхоличный напев...
Женский голос. Слегка отстранённый тон. Кажется, я уже догадываюсь, кто здесь.
Я аккуратно наклоняю голову, старясь не шуметь и случайно не спугнуть певицу... но никого не нахожу на стуле рядом. Хотя, как говорил глав-гад, помимо заместителя директора на нём уже много кто успел посидеть за последние дни. Из задумчивости меня выводит ставший громче голос, сопровождаемый лёгким стуком подошвы.
Не шевеля головой, я спокойно перевожу взгляд на вошедшую в палату девушку.
Дверь, кстати, открыта нараспашку, что меня сильно удивило, учитывая, как Беатрикс с маниакальной педантичностью относится к тому, чтобы всё было на своих местах и без дела не было открыто/закрыто/взято/оставлено-на месте.
Под ставший ещё громче напев в комнату зашла она...
Расстёгнутая толстовка синего оттенка с зеленоватыми линиями по её краям и у карманов. Прикреплённый то ли к чокеру, то ли к толстой верёвке круглый золотой медальон, висящий на шее. Серо-фиолетовая майка в розовую полоску. Тёмные короткие шорты на ремне. Также на левом бедре красуется ремень с прикреплённой к нему кобурой... или мелким подсумком. Сложно сходу сказать, зачем это нужно и для каких целей вообще предназначен. На ноги обуты черные жокейские сапоги, дополненные парой утягивающих ремней сверху и завязками по всей длине обуви.
Короткая стрижка фиолетовых волос и небесно-голубые глаза...
Всё, что я мог делать — это смотреть на Мизори в непривычном для меня образе. Сколько бы кто ни говорил, но повседневная одежда всем персонажам «Крестика» идёт куда больше нежели пресловутая «школьная форма».
Девушка медленно вошла в комнату, продолжая напевать под нос мелодию, не обратив на меня особого внимания. Она поглощена музыкой, идущей из наушников, а в одной из рук оказался зажат подозрительно знакомый плеер. Неужели у Квила отжала?
— ...so, what do you wanna do, what’s your point-of view there’s party soon, do you wanna go? A handshake with you what’s your point-of view? I’m on... — Снежинка что-то напевала на английском, слегка покачивая головой. Мало того, что у неё достаточно приятный голос, так она хорошо исполняет на иностранном. Неужели изучала язык или так хорошо знает композицию?
Углубившись в собственные мысли, она лёгким движением ноги со стуком прикрыла за собой дверь, пока я уже слышал громкое ворчание одного глав-гада с той стороны. Девушка положила на стол небольшой пакет с едой, свесила один из наушников и в наглую начала разглядывать содержимое, продолжая тихонько подпевать играющей мелодии...