Когда Ю. Болдырев проходил через первое чистилище избирательной кампании еще при Горбачеве (он депутат от С.-Петербурга), в одном из выступлений он сказал: «Общество вправе выбрать в качестве своих представителей и людей по известной терминологии «не в белых перчатках». Это будет означать, что система только видоизменилась, но в демократическую так и не превратилась». Таким образом еще один, воспылавший любовью к демократии, оказался в ЭПИцентре.
Григорий Алексеевич отнесся к нему с пониманием: самому не раз приходилось катапультироваться из тех же самых структур власти, да и «белые перчатки» всегда были его личным опознавательным знаком. Его начали упрекать за то, что он хочет делать политику «в белых перчатках» еще где-то с 1990 года. На что он отвечал с чувством собственного достоинства: «Вся обида на меня у них (у власти. — Прим. авт.): почему не хочешь вместе с нами мараться? Не хочу! Не терплю туфты и грязи! «Ах ты, чистоплюй! Кому это надо?» Вам не надо, а мне надо, меня родители так воспитали»[140].
А потом подоспел и третий — В. Лукин, воспитанный родителями в том же духе. Вокруг них стала формироваться группа людей «в белых перчатках» и с горячими порывами души. К ним присоединился директор Института гуманитарно-политических исследований В. Игрунов, руководитель агентства Постфактум Г. Павловский и, конечно, сотрудники ЭПИцентра.
Тем временем неослабные усилия сыграли свою роль. Его рейтинг, как подтверждали опросы общественного мнения, был окрашен не только злобой, но и добрыми эмоциями. В начале августа 1993 года Григорий Алексеевич вышел на третье место, а в конце месяца оставил позади сцепившихся в борьбе за власть Ельцина и Руцкого.
21 сентября 1993 года в 20 часов по телевидению выступал Президент Российской Федерации Б. Ельцин. Он зачитал пресловутый указ № 1400: роспуск парламента, введение фактически президентского правления. Он обосновал свое решение тем, что эта мера вынужденная, предпринимаемая, чтобы устранить паралич власти. Помнится, в российской истории уже встречались подобные случаи преодоления кризиса власти. Правда, вопрос решался внутри одной фамилии и, конечно, без танков. Святополк избавился от своих братьев Бориса и Глеба, Екатерина — от своего мужа, убили и императора Павла… Борис Николаевич не только распустил парламент, но и назначил выборы в новый, а также пообещал, что в июне 1994 года пройдут президентские выборы. От последнего он вскоре отказался — передумал.
В Белом доме народные депутаты внимательно прослушали известие о своем роспуске и сразу же побежали на телевидение со своим контризвестием. Не успело население страны осмыслить первую новость, как услышало другую. Белый дом готовился к защите и призывал к своим стенам народ и прессу. Народ отреагировал вяло и недостойно. В вечерних сумерках у Белого дома собралась редкая толпа зевак, с любопытством поглядывая на окна. Скорее всего их привела не идея и не желание защитить демократию, а любопытство. Политическая драма с самого начала приобрела очертания развлекательного шоу. Со знаменитого балкона выступали Зюганов, Анпилов… В этот вечер все обошлось, но в последующие многим пришлось заплатить за любопытство своей жизнью. В августе 1991 года народ уже собирался у стен Белого дома, но тогда Ельцину удалось идентифицироваться с демократией. Сейчас демократический нимб тщетно пытались приклеить к голове то Руцкой, то Хасбулатов…
К этому времени А. Руцкой уже был изгнан со своего поста, а 16 сентября в его кабинете был отключен телефон. Но это не смущало Александра Владимировича. Сдаваться, а тем более самораспускаться он не собирался. Не остановила депутатов и вялая поддержка народа. Они стали вооружаться. Оборону Белого дома возглавил генерал Ачалов. В Белом доме отключили правительственную связь, электричество. Но депутаты горели энтузиазмом и светились надеждой на победу. В ночь с 21 на 22 сентября в 00 часов Руслан Имранович открывает экстренную чрезвычайную сессию Верховного Совета словами: «Александр Владимирович, прошу на Ваше место», имея в виду трон президента.