— И опять же, это вина Лукена, не исполнение своего долга!
— Все это не имеет значения! — Бертос вновь ударил кулаком по подлокотнику. — Непригодным мужчинам не разрешено иметь потомство! Их заберут и передадут достойному мужчине!
Лиза услышала достаточно. Никто не будет говорить с Гримом подобным образом, не в ее присутствии, но прежде чем она смогла что-либо сделать, ее опередили девочки.
— Карли! Мики! — услышав крик Лизы, Грим сжал меч, готовый защитить свою семью. Увидев, что его дочери бегут к нему, он быстро опустился на колени, притянув их дрожащие тела в свои объятия.
Каждый мужчина в Ассамблее в полной тишине ошеломленно наблюдал, как юные самочки обнимают Грима за шею, стремясь спрятаться на его груди. Даже собственное потомство торнианцев не делало этого.
— Не отдавай им нас, Грим! — взмолились девочки, страх в их голосах был слышен всем. — Мы хотим остаться с тобой! Мы тебя любим.
— Успокойтесь, мои малышки, все будет хорошо, — зашептал он, целуя их в макушки.
— Я думаю, что вопрос о том, кому принадлежат мои дети, улажен, — объявила Лиза.
Кинув на Ребекку последний взгляд, она вышла из круга, направляясь к своей семье. Следом за ней сразу же направились ее стражники. Игнорируя шокированный шепот, она подарила Гриму короткий, жадный поцелуй, прежде чем выпрямиться и вместе с ним повернутся лицом к Императору.
— Потомство будет принадлежать мужчине, с которым вы соединитесь! — заявил Бертос, и возбужденный ропот пронесся по Ассамблее при мысли о том, что один из Домов получит сразу трех женщин.
Опустившись в кресло, Бертос самодовольно улыбнулся. Пусть теперь Император попытается приказывать лордам.
— Кто-то умер, и теперь вы стали Императором, лорд Бертос, чтобы делать подобное заявление? — бросила вызов Бертосу Лиза. — Заявление, нарушающее самый основной из всех законов Торниана?
Ошеломленный вздох прокатился по рядам, не столько из-за ее вопроса, сколько по тому, что она посмела обращаться к Бертосу напрямую. Самодовольное выражение исчезло с лица Бертоса.
— Закон Торниана гласит, — Лиза повысила голос так, чтобы слышали все, — что потомство мужчины остается с ним, даже если женщина покидает этого мужчину. Таким образом, вы сохраняете свое потомство, когда ваши женщины выбирают другого, — отходя от Грима, Лиза понизила голос, медленно обводя взглядом каждого мужчину в комнате, прежде чем повернуться к Рэю. — Разве не так?
— Есть такой закон, — кивнул Рэй, задаваясь вопросом, что именно она задумала, ведь Грим на самом деле не манно этих самочек.
— А если этот мужчина умрет, кто тогда отвечает за его потомство? — обратилась девушка к Ассамблее.
— Братья самца, — последовал немедленный ответ.
— Нет! — тут же возразила Лиза. — Закон Торниана гласит, что потомство должно быть возвращено их матери, и уже она либо принимает потомство, либо передает брату самца.
Бертос резко выпрямился.
Как она узнала об этом?
— Это тоже верно, — подтвердил Рэй.
— Этот закон для торнианок! — вскочил Бертос, зло глядя на Лизу.
— И что вас смущает? — Лиза вопросительно приподняла бровь.
— Они не торнианки! — лорд жестом указал на Карли и Мики, которых Грим только что отправил под защиту гвардейцев.
— Не торнианки? — шокировано спросила Лиза, вопросительно глядя на Грима, но не обманув ни его, ни гвардейцев. Они знали, что она делает.
— Конечно, нет, — самодовольно произнес Бертос.
— Тогда почему мы здесь? — она взглянула на лордов, ожидая ответа. — Это уважаемое собрание касается только женщин-торнианок. Вас же не заботит, что другие женщины подвержены риску насилия… Даже со стороны торнианских мужчин… Таких достойных мужчин, как вы все здесь, — она позволила им услышать презрение в своем голосе. — Неудивительно, что Богиня отвернулась от вас, — она повернулась к Гриму. — Мы готовы уйти, мой Король.
— Вас объявили торнианками! — один из лордов сердито взглянул на нее. — Голосованием этой Ассамблеи, еще до отправки «Искателя». Вы — торнианка, как и ваше потомство, — он злорадно посмотрел на нее.
Лиза только приподняла бровь в ответ краснокожему мужчине, которого звали лорд Рив, прежде чем выжидательно посмотреть на Императора.
— Так и было, — признал он. — Каждая женщина, прибывшая с Земли, была объявлена торнианкой.
— Поэтому я — торнианка со всеми правами на защиту, как и любая другая женщина? — уточнила Лиза.
— Да, — кивнул Рэй.
— Мои дочери — торнианки? — она настойчиво ждала подтверждения.
— Да.
— Итак, лорд Бертос сознательно ограничил мое потомство в их правах. Правах, предоставленных им этой Ассамблеей. Разве это не преступление? — делая последнее заявление, Лиза смотрела прямо на Бертоса.
— Как ты смеешь! — Бертос снова вскочил на ноги.
— Разве вы не пытались ограничить мое потомство в их правах? Прямо сейчас, здесь, — Лиза указала на пол. — Перед этой Ассамблеей?
— Это решение не распространялось на потомство, — Бертос обернулся к своим сторонникам, требуя помощи.
— Император только что заявил, что это распространялось на всех женщин Земли, прибывших на Торниан, вы оспариваете его решение?
— Лорды, вы же понимаете, что закон на потомство не распространяется, — обратился Бертос к лордам.
— То есть, вы трактуете Закон в соответствии с вашими потребностями? — обвинила Лиза. — Какие еще законы вы бы изменили по своему усмотрению? Чьи еще права вы бы ограничили?
Все взгляды обратились на Бертоса, шепот недовольства прошел через Ассамблею.
— Молодые женщины объявлены этой Ассамблеей торнианками еще до их прибытия.
Голос Императора положил конец спорам.
— Тогда они останутся с мужчиной, которого я выберу. Это мое право, как торнианки.
— Это ваше право, — признал Рэй. — Выберите защитника для своего потомства.
— Король Грим, — Лиза повернулась к нему лицом. — Он был единственным мужчиной, который согласился принять и защитить их, прежде чем узнал, что они женщины. Он снова и снова доказывал, что он более чем достоин их, — Лиза, мягко улыбнувшись, взглянула на Грима. — И потому что они любят его так же сильно, как он любит их.
Настрой Ассамблеи изменился сразу же с заявлением Лизы. Теперь Грим из мужчины, с которым не соединилась бы ни одна женщина, стал мужчиной аж с двумя молодыми женщинами. Никто не посмеет оскорбить его теперь.
Лиза понимающе улыбнулась.
— Кажется, рассказы об этой женщине верны, — Янир наклонился, тихо обратившись к отцу. — Она только что возвысила положение Грима.
— Возможно, — уклончиво ответил Орион. — Но Бертос не сдастся так просто.
Прежде чем Янир смог ответить, его манно доказал свою правоту.
— Она покинула круг, — завопил Бертос, заставляя окружающих вздрогнуть. Он был уверен, что все равно победит. — Теперь она должна выбрать одного из мужчин, представленных для соединения, — он зло улыбнулся Лизе, зная, что она откажется, тогда он сможет заявить, что ее предыдущее решение безосновательно. Вместо этого он удивленно наблюдал, как она возвращается к Гриму, направляясь к своему потомству.
Опустившись на колени, Лиза развязала завязки плаща, отбросив невзрачное серое одеяние в сторону и демонстрируя фиолетовый наряд, скрытый под ним.
— Девочки, вы сделаете так, как скажет Грим, — тихо прошептала она малышкам. — Вы поняли?
— Да, мама, — так же шепотом ответили они, кивая.
Лиза поцеловала каждую из малышек, прежде чем подняться и, бросив последний взгляд на Грима, отойти.
Гриму хотелось схватить свою Лизу, укрыв за своей спиной. Ему все это не нравилось. Все это шло вразрез с тем, чему его учили, но он понимал, что это единственный способ помочь Лизе, помочь ее соотечественницам.
Глубоко вздохнув, он отпустил рукоять меча, за которую бессознательно схватился. Посмотрев вниз, он обнаружил, что его дочери прижались к его ногам, их глаза следили за матерью.