— Вы, ребята, думаете, что сейчас для этого самое время? — спросила Рейн.
Я усмехнулась и въехала на автостоянку Harvest Foods.
Эхо взглянул на нее.
— Нет, но ей это нравится, и я здесь, чтобы удовлетворить любое ее желание. Если только ты не повернешься сюда и не согреешь меня, Рейн Купер.
Рейн покраснела, но меня это не удивило. Эхо был таким горячим. Я стукнула его по голове.
— Я просто пошутил, — запротестовал он. — Никто не может согревать меня, кроме тебя, куколка.
Я выключила двигатель и посмотрела на него.
— И тебе лучше не забывать об этом, ты…
Его губы проглотили остальные мои слова. К тому времени, как он поднял голову, мне было все равно, если он флиртовал с женщинами-гейзиллионами. Рейн понимающе усмехнулась, я притворилась, что не видела этого. Взволнованная, я взяла блокнот и ручку.
— Эм, ладно, Рейн, план такой. Сначала идем внутрь. Когда появятся души, я соглашусь быть им вместилищем, и мы вернемся к машине. Я позволю им вселиться в меня по одному за раз и буду записывать все, что они хотели бы передать тем, кого любят. Лавания предложила, чтобы ты держала меня за руку, чтобы у меня сохранилась связь с физическим миром.
Рейн кивнула, но ее вид выражал беспокойство.
— Могу я внести предложение? — спросил Эхо, но он не стал ждать, пока ему ответят, и тут же добавил: — Вы двое остаетесь здесь, а я пойду немного переговорю с ними и приведу их к вам.
Я слушала его, но мое внимание привлекли две души, что я видела несколько дней назад. Они стояли у входа в магазин и были не одни.
— Это плохо, — пробормотала я.
— Почему? Я думаю, это хорошее предложение, — сказала Рейн.
— Нет, они пришли. И их много, — я указала на магазин. Рейн вздохнула от разочарования, потому что она не могла видеть их.
— Оставайтесь здесь, — сказал Эхо и исчез. Он появился перед душами, в руке коса, руны покрывали все его тело.
— Что он делает? — спросила Рейн.
— Разговаривает с душами, возможно, угрожает им. Здесь не меньше дюжины, — он направился к машине, и души следовали за ним. — Они идут.
— Теперь что?
Я резко выдохнула.
— Теперь, я надеюсь, что переживу этот спиритический сеанс.
— Если его можно назвать так, — добавила Рейн. Ее голос выдавал беспокойство. Теперь нас было таких двое.
***
Через час я уже была выжата как лимон. Вселение одной души, казалось, длилось вечность. Я прошла через семерых, еще десять на подходе, и они все прибывали. Мы сидели на заднем сиденье, окна опущены, чтобы я могла разговаривать с Эхо. Он, как охранник, стоял снаружи машины и запускал по одной душе за раз.
Он активировал руны, поэтому мы могли не беспокоиться, что нас заметят. Мы с Рейн дали бы им повод для улыбок — две девушки сидят на заднем сиденье машины, держатся за руки и тихо переговариваются. Это мне и нравилось в Кайвилле. Несмотря на то, что это небольшой городок, большинство людей не имело ничего против однополых пар.
Эхо, изогнув бровь, взглянул на меня.
— Готова?
— Она должна прекратить, Эхо, — сказала Рейн. Она не первый раз так говорила.
С каждым разом я клялась, что это последняя душа.
— Я не могу, Рейн.
— Но ты истощена, и, — она коснулась моего лба, — у тебя пот на лбу, и ты вся посерела.
Я устала, но на очереди стояла девушка примерно моего возраста, ее голова была обмотана шарфом, как у большинства больных раком. Она выглядела несчастной. Я посмотрела Эхо в глаза и кивнула.
— Это последняя, — сказал он твердо.
Я не ответила. Я могла выдержать больше.
Он посмотрел в глаза девушки.
— Быстро, иначе ты знаешь о последствиях.
Душа зашла в машину. Как и другие до нее, она завладела моими чувствами, ее присутствие вызывало удушье. Ее мысли прорвались в мои. Брак ее родителей распадался, и она винила себя. Или, скорее, свою болезнь. Год назад у нее диагностировали прогрессирующий рак, через шесть месяцев она умерла. Ее мать отказалась от жизни и больше не выходила из дома, отец обручился с работой. Они больше не разговаривали. Ссорились. К тому времени как она закончила и отпустила меня, у меня из глаз текли слезы.
Эхо посмотрел на меня и подсел на заднее сиденье.
— С тебя хватит.
— Дай мне минуту, я могу принять еще нескольких.
— Нет, — он поднял мой подбородок и посмотрел в глаза. — Ты не будешь загонять себя ради них. Ты поедешь домой. Я приду к тебе вечером, — он поцеловал меня в лоб и потом исчез.