Я наблюдала за ним через зеркало. Он в ответ смотрел на меня своим тяжелым взглядом. Мне нравился этот его взгляд. В нем было желание. Я повернулась и улыбнулась. Весь его вид говорил, что он хочет меня.
На мне была расстегнутая шелковая ночная рубашка.
Сердце бешено билось в груди.
— Разденься.
— Нет. Я только оделась, и мне нравится этот комплект.
— Тебе не надо надевать это ради меня. Ты естественно красива, — он поднял мой подбородок и потерся губами о мои. — Сними его для меня.
Он странно себя вел. Я сделала шаг назад, потянула за шнурок, соединяющий две части рубашки, и шелковая ткань разошлась в стороны. Я повела плечами, и позволила ей упасть на пол.
Он втянул воздух.
В тон к рубашке на мне были трусики. Я начала их снимать, но Эхо остановил меня.
— Нет. Пусть останутся.
— Хорошо, — я отошла назад. — Сними полотенце. Для меня.
На его лице появилась порочная ухмылка, но тут же исчезла.
Его красота никогда не перестанет меня удивлять.
Улыбаясь, он поднял меня на руки. Я обхватила его талию ногами, наклонилась и поцеловала его. Он поцеловал меня в ответ. Однако, этот поцелуй был каким-то другим.
— Я хочу, чтобы ты любила меня, куколка, — прошептал он.
Я не знала, имел ли он в виду секс или чтобы я действительно его любила.
— Тогда впусти меня.
— Уже впустил. Я твой. Весь я. Ведь раньше я и представить не мог. Я думаю только о тебе. Хочу только тебя. И я хочу, чтобы ты хотела меня, — он вышел из ванной, его кожу покрывали руны. Зеркало отозвалось на его присутствие, и вот мы уже входим в его спальню. Он сел на кровать, удерживая меня у себя на коленях. — Я хочу, чтобы ты любила меня.
Я обхватила руками его лицо, поцеловала висок, щеку и потом губы.
— Люблю.
— Покажи мне, — он водил руками вниз и вверх по моим ногам и смотрел на меня чуть прикрытыми глазами.
Я не знала, что происходит, но сегодня ему было нужно от меня что-то. Может ему нужно, чтобы я показала ему, что хочу его. Его и никого другого. Словно я когда-нибудь начну сомневаться в том, что он значит для меня. Но может ему нужно, чтобы я переубедила его в чем-то или что-то вроде этого.
Я поцеловала его, и он позволил мне вести. Мои поцелуи были нежными, робкими в начале. Но затем я стала храбрее, вспоминая все, чему он научил меня. Я узнала о себе нечто новое — я быстро училась и была готова сделать все, что угодно, чтобы показать этому человеку, что он для меня значит.
Руны покрывали все его тело, и ощущения поглощали меня одно за другим, но потом начало происходить нечто странное. Словно я могла чувствовать то, что он чувствовал. Каждый поцелуй и касание, каждая ласка вливались в меня, увеличивая силу ощущений. Судя по его шокированному виду, он тоже это чувствовал.
— Туманы Хель, — прорычал Эхо.
Смотря друг другу в глаза, наши души соединились и стали одним целым. По-другому описать было нельзя. Это все подтверждало. Он был моей родственной душой. Он и я завершали друг друга.
— Кора-мио, — прошептал он, обнимая меня и прижимая к себе так сильно, словно хотел, чтобы я стала частью его. Я ухватилась за его плечи и обвила своим телом, не желая отпускать. Никогда.
***
Казалось, прошла вечность, прежде чем я смогла все ясно видеть. Эхо покусывал мое плечо. Я улыбнулась, повернула его лицо к своему и прошептала.
— Ты чувствовал это?
— Да, — он ребячески ухмыльнулся. — У меня никогда раньше не было ничего подобного. Все, что ты чувствовала, проходило через меня. Хочешь снова попробовать?
Я засмеялась.
— Достигнуть вершины? Конечно.
Он усмехнулся.
— Все для тебя, детка. Я твой.
Я погладила его лицо.
— Правда?
Он перекатился на спину, прижав меня к себе. Его руки скользили по моей спине. — Что правда?
— Что ты мой? Весь ты?
Его губы растянулись в улыбке.
— Моя душа слишком темна, а сердце слишком изранено для тебя. Они никому не принесут добра, не говоря уже о тебе. Ты заслуживаешь лучшего. Но все мое тело принадлежит тебе. Делай с ним, что угодно, — он поцеловал меня в долгом и страстном поцелуе. — Я рад, что оно тебя не пугает.
— У тебя прекрасная душа и благородное сердце. А твое тело идеально, — я просунула руку между его спиной и покрывалом и погладила шрамы. Я посмотрела в его необычные глаза. — Эти шрамы сделали тебя таким, какой ты есть, Эхо.