— Привет, Кора, — поздоровалась миссис К., когда увидела меня.
Я помахала, но не зашла внутрь.
— Как жизнь, Кора? — добавил мистер К.
— Хорошо, — я не знала, рассказывала ли ему Рейн о моей первой одержимости душой. Забыла предупредить ее, чтобы не делала этого. — Как ваше самочувствие?
— Лучше. Вы куда-то уходите?
Рейн поцеловала его в лоб.
— К Коре. Мне купить что-нибудь на ужин по дороге?
Ее родители переглянулись и заулыбались.
— Нет, сегодня мы будем готовить, — сказала ее мама.
— Думаешь, это хорошая идея? Папа только…
— Знаю, — перебила ее мать. — Он будет сидеть и говорить мне, что делать. Повеселитесь там, — ее мама практически выпихнула нас из кабинета.
Когда мы сели в машину, Рейн еще хмурилась. Я поехала к городу.
— Думаешь, твой папа еще не готов снова встать на ноги?
— Думаю, мама беспокоиться. Если он не сможет подняться, то не сможет отправиться в Вальгаллу. Больные отправляются к Хель. По-другому никак. Хуже того, мама может уйти в любую минуту. Ее вызывал Совет и Форсети.
— Кто это?
— Бог правосудия. Иногда мне кажется, что такое оттягивание папиной смерти что-то вроде наказания за то, что сделали.
Очень похоже на то, что говорил Эхо. Но тогда я думала, что это просто отговорки.
— Хочешь сказать, твоя мать пытается обменять свою волшебную палочку Норны на твоего отца?
Рейн заулыбалась.
— Она хочет спасти его жизнь. Раньше мы хотели лишь немного времени, ну, знаешь, чтобы попрощаться, но сейчас… — она вздохнула. — Мне кажется, что Норны продлевают его страдания в качестве нашего наказания. Когда он не подавал признаков жизни, мама сказала, что его душа не покидала тела. Обычно душа выходит из тела и бродит, либо ее не забирает жнец, либо она остается, как те души, что ты видишь. Но она не видела его. Она была заперта. Я уверена в этом, — подруга сжала кулаки и повысила голос. — Пока его душа не покинет тела, он не умрет. Он так и будет страдать.
Я коснулась ее руки и крепко сжала.
— Нет, Рейн. Я видела.
Она посмотрела на меня.
— Что видела?
— Твоего отца на прошлой неделе в кафетерии. Он пытался поговорить со мной. Раньше я ничего не знала и не сказала. Я видела его душу, Рейн.
На ее лбу появилась хмурая складка.
— Почему ты?
— Не знаю, но помнишь, он хотел поговорить со мной? Он сказал, что был в кромешной тьме, когда увидел меня. Точнее, он увидел сияние рун, которыми Малиина отметила меня. Он пошел на этот свет и нашел меня. Об этом он хотел поговорить со мной, когда вернулся из больницы.
— Поэтому он попросил тебя проявить сочувствие к душам.
Я кивнула.
— Он сказал, что пока не увидел мои руны, было темно и страшно. Может, ты права в том, что он был в какой-то ловушке. Где бы она ни была, он увидел меня, — я припарковалась у супермаркета.
— Надо рассказать Торину и Лавании. Может они смогут объяснить, — она посмотрела на магазин. — Что мы здесь делаем?
— Купим чего-нибудь перекусить, ты ведь знаешь мою маму, — мы вышли из машины и пошли в магазин. Моя мама ненавидела фастфуд.
— Мне нравятся ее пироги, — сказала Рейн.
— Мне тоже, но я только ими и питаюсь, поэтому, когда хочу чего-нибудь очень сладкого или жареного и жирного, я покупаю и контрабандой проношу к себе в комнату.
— Она всегда знает, — сказал Рейн.
Правда. Я хихикнула. Вздохи мамы и нравоучения всякий раз, когда она находила банки содовой и пустые пакеты Twizzler или картофельных чипсов в моей комнате, не беспокоили меня. У папы тоже было пристрастие к шоколаду, поэтому я была не единственной, у кого были проблемы.
Я схватила корзину, когда мы вошли в магазин. Кассир, который обслуживал нас в последний раз, когда мы с мамой были в магазине, улыбнулся, когда мы встретились взглядом. Возле него больше не было женской души. Интересно, что она хотела ему передать. Если бы я позволила ей завладеть мной, я бы узнала.
Я вошла в проход с закусками, взяла пару плиток шоколада для папы, а потом остановилась, идея пришла в мою голову. Рейн наткнулась на меня.
— В чем дело? — она посмотрела на меня затем вдоль прохода. — Ты видишь душу? — добавив шепотом. Я рассказала ей о своей первой встрече с Эхо.
— Нет, — как будто мое отрицание вызвало одну: в конце прохода появилась душа человека в рубашке и рабочих штанах. Он странно смотрел на меня. Женщина в двадцати шагах прошла сквозь полку слева от меня. — Забудь. Здесь двое.
— Хочешь уйти? — спросила Рейн, повысив голос.
— Нет. Я приехала за Twizzlers и Baked Lays и намерена получить их.