— Нам вчера тебя не хватало в бассейне. Плаваешь сегодня?
— Да, взяла свою одежду, — по дороге я обратила внимание на ее футболку. На ней были изображены силуэты трех парней и одной девушки.
— Что это? — указала я на майку.
Она посмотрела на грудь и улыбнулась.
— Жнецы? Самая горячая группа в мире.
Я нахмурилась. Жнецы?
— Почему я о них никогда не слышала?
Она засмеялась.
— Тебе надо жить в мегаполисах по всему миру и ходить на вечеринки, чтобы знать о них. Они самая большая тайна вечеринок. Появляются из ниоткуда, выступают и уходят. Никто не знает, кто они или откуда, но народ их любит. Они символизируют всю суть вечеринок.
О вечеринках я знала только то, что там принимают наркотики.
— Какую?
— Духовность, близость, освобождение от оков общества. Им плевать на деньги и славу.
Очень похоже на настоящих жнецов.
— Я никогда не думала, что ты станешь завсегдатаем ночных клубов, Кикер.
— Я тоже. Моя кузина — настоящая тусовщица, несколько месяцев назад она пригласила меня на одну вечеринку в Портленде, где неожиданно появились Жнецы. Они всегда так: приходят без объявлений, и это мегакруто. Они еще бесплатно раздавали эти футболки.
— Ты знаешь имена членов группы? Как они выглядят?
— Нет. Они всегда в масках, но видно, что они молодые и горячие. То есть они, вправду, мускулистые и классные. Так как они выступают с восьмидесятых, некоторые тусовщики думают, что они каждые десять лет они меняют состав. Другие думают, что это не одна группа. Ну, знаешь, в группе сотня музыкантов, потому что их выступление рассчитано до секунды. Они выступают одну ночь в месяц по всему миру. Они никак бы не смогли переместиться из города в город за несколько минут.
Если они использовали порталы, то могли. Мы зашли в школу и прошли мимо собравшихся в группке студентов, что-то обсуждавших.
— То, что они так могут, делает их только еще больше таинственными. Моя кузина мечтает стать членом Жнецов.
Я с легкостью могла представить кучку жнецов, которые собираются на одну ночь в месяц, чтобы выпустить пар и выступить для подпольных групп. Может, Эхо знал их. Когда мы шли по коридору, я увидела у моего шкафчика Дрю.
— Вы двое теперь вместе? — спросила Кикер.
Один поцелуй не делает нас парой. Хотя поцелуй Эхо впечатлил меня и заставил желать большего. Я не ответила Кикер, обращая свое внимание на Дрю.
— Привет, — поздоровалась я, останавливаясь рядом с ним.
Он улыбнулся и помахал несколькими маркерами, среди которых был и розовый. Я выбрала розовый и черный, присела и написала свое имя, заменив «О» на сердце и закрасив его розовым.
— Не хочешь встретиться после школы? — спросил Дрю.
Из-за сломанной ноги он не мог играть в футбол, что значило, теперь у него было больше свободного времени и не было друзей, с которыми его можно было провести. Я посмотрела на него и улыбнулась. Он был таким милым, просто не мой тип.
— Хотелось бы, но не могу. У меня тренировка. И я обещала потом заскочить к Рейн. У ее отца был обширный инсульт, и теперь он в коме, — я встала и закрыла колпачками маркеры. — Ей сейчас непросто.
— Это отстой. Я, эм, я думаю закатить в пятницу вечеринку в память о Кейте. Ему должно было исполниться восемнадцать. Придешь?
— Конечно, — я убрала свои вещи и достала папку. — Где и когда?
— У меня дома. Давай, я провожу тебя до класса.
Я усмехнулась.
— Ты же знаешь, что первый у меня английский, и он в западном крыле. Наверху.
— Знаю, — на губах промелькнула мальчишеская улыбка. — Ты удивишься тому, что я могу делать с тремя ногами.
— Ладно, — тем не менее, я замедлила шаг, подстраиваясь под его походку. Я не знала, что у него первым уроком, и не стала спрашивать, на случай вдруг я должна была это знать. Надо найти какой-нибудь способ сказать ему, что он мне не интересен. Может на вечеринке.
— Привет, чувак, видел Сент-Джеймса? — спросил у Дрю какой-то качок, когда мы отошли от шкафчиков.
— Нет. А что?
— Тренер ищет его.
— Ужасно, что случилось с отцом Рейн, — сказала Кикер. Я совершенно забыла о ее присутствии. — Ее, наверное, прокляли или что-то такое. Сначала разбился самолет, в котором он летел, потом несчастный случай в бассейне, в котором ее обвинили. Когда она вернулась в школу, все рисовали ужасные вещи на ваших шкафчиках, а теперь это.
Я остановилась.
— Все делали что?
Кикер широко раскрыла глаза, даже Дрю уставился на меня со странным выражением. Затем я поняла, что сказала. Черт возьми, еще одна вещь, о которой я должна была знать. Серьезно, мне нужно просто держать рот на замке, когда люди разговаривают о том, что случилось за последние несколько недель.
— Что? Хреново это, наверное, — сказал Дрю, и я поняла, что они заговорили.
— Знаю, — ответила Кикер. — Сама была в шоке, когда она мне сказала.
— Ты, правда, не помнишь, что было? — спросил Дрю, с шумом останавливаясь посередине прохода. Ученики были вынуждены обходить его.
Я пожала плечами.
— Врачи говорят, что однажды все вернется.
— Это я виноват, — сказал Дрю.
— Никто не виноват. Такое порой случается, — особенно, когда задействовано сверхъестественное. — Мне пора. Не хочу опоздать на урок.
Он схватил меня за руку.
— Ты не понимаешь. Мы, ну понимаешь, мы целовались, после того как выиграли, и я не видел, что на нас несется толпа. Ты была у меня в руках, и в следующую секунду кто-то утащил тебя, в то время как остальные повалили меня на землю. Я пытался найти тебя. Я должен был больше стараться или крепче держать тебя или…
— Не говори так. Уверена, это был сумасшедший вечер, и здесь некого винить.
— Согласна, — добавила Кикер.
Дрю улыбнулся ей. Он проводил меня до кабинета, и каким-то образом все закончилось так, что он пригласил на вечеринку и Кикер. У нее было забавное выражение лица. Она никогда не тусовалась с футболистами.
Оставшееся утро я пыталась выловить Валькирий и надеялась, что Эхо провернет свой трюк с появлением. Я начала беспокоиться за него, хотя понимала, что не должна. Он сам может о себе позаботиться.
И все же, ему лучше показаться в ближайшее время. На меня и так много дерьма навалилось, чтобы еще и за него переживать. Когда я не увидела у шкафчиков Рейн, то решила написать ей сообщение.
Во время ланча Кикер ввела меня в курс всего, что я «пропустила», и это мне не понравилось. Во мне нарастал гнев по мере того, как они рассказывали и смеялись над тем, что кто-то изуродовал шкафчик Рейн, что люди относились к ней как к психичке, потому что она знала, что что-то плохое случится во время тех гибельных сборов. Как оказалось, только мы с Эриком тогда ее поддержали. И то, что они находили это удивительным, вызывало у меня желание надавать им по шее.
— Да что не так с вами, люди? — спросила я, посмотрев на Сондру, потом на Наю и, наконец, на Кикер. — Мы ведь говорим о Рейн Купер. Самом милом человеке, которого вы, сучки, знаете.
У Сондры упала челюсть.
— Ты только что назвала нас словом на «С».
— Заткнись, Сондра, — отрезала я. Несколько учеников, сидящих за соседним столиком, обратили на нас внимание. Я уставилась на них, пока они не отвели взгляд. Снова обращаясь к трем девушкам за моим столиком, уже более тихо продолжила. — Вы знаете, и я знаю, что Рейн бы никогда не причинила кому-нибудь вреда осознанно. Как вы могли не защитить ее?
— Да ладно, Кора. Это как-то странно, что она все знала, — сказала в свою защиту Кикер.
— Я тоже ее видела, Кикер. Я думала, она растерялась, но никогда не подумала бы, что она ведьма, — возразила я, серьезно подумывая влепить им оплеуху по первое число. — Или вы забыли, что с ней произошел несчастный случай, и она чуть не умерла, и, возможно, просто возможно, это как-то повлияло на нее.
— Она левитировала, Кора, — встряла Ная. — Джослин видела, как она парила над водой.
— И замут с исчезновением, — добавила Кикер. — Она была — и через секунду исчезла.