Наверное, эту часть я пропустила, так как пялилась на Валькирий и души. Когда я ее не увидела, то подумала, что она просто побежала в раздевалку, как и все остальные.
— Джослин наврала, — сказала я, настаивая на своих словах. — Там был полный хаос, люди бежали и кричали, молния, тут можно что угодно увидеть. Или может в нее попала молния, и все выглядело так, будто она левитировала, — я встала и сверху посмотрела на них, провоцируя на возражения. Когда им нечего было сказать, я повернулась и вышла из кафетерия.
Конечно, они видели, как Рейн левитировала, или ее несли существа, которых никто не видит. Я громко выдохнула, чувствуя себя ужасно. Должно быть, для Рейн школа стала кошмаром.
После того как ее отец пойдет на поправку, у нас будет долгий разговор. Должна была быть причина тому, что она знала о несчастном случае до того, как он произошел. Может она была ведьмой. Если уж я могла быть в двух местах одновременно, и если существовали Валькирии, у моей лучшей подруги, определенно, могли быть какие-то предчувствия. И она должна узнать, что Торин — Валькирия. Одна секунда в присутствии Эхо, и я уже знала, что он другой.
Где носит этого жнеца? Он еще пожалеет, что заставил меня волноваться за него.
О Рейн я услышала только после ланча. Она не пришла в школу. И, судя по всему, Торина, Эндриса и блондинки тоже на занятиях не было.
В бассейне я практически игнорировала Кикер, Сондру и Наю. Пока они не искупят свою вину, они будут в моем списке неблагоприятных людей. Я не знала, как заставить их все исправить, но я могу быть креативной.
После тренировки я направилась прямиком к Рейн. Она написала, что будет дома. Дверь открыла высокая женщина с фарфоровым цветом лица и черными, как смоль, волосами. Если не считать черных волос, никаких сходств с мамой Рейн больше не было.
— Кора, приятно, наконец-то, с тобой познакомиться, — сказала она, целуя меня в щеки и обнимая.
Я не знала, как реагировать на такое, поэтому просто обняла ее. Она отошла на шаг, всматриваясь в мое лицо, словно пыталась увидеть в нем что-то. Я слабо улыбнулась.
— Я Лавания, тетя Рейн, — она сжала мои руки и отошла назад. — Проходи. Все на кухне.
Все? Она шла впереди, ее походка была грациозной, а платье, длиной до лодыжек и удерживаемое на талии ремнем, украшенным драгоценными камнями, легко развевалось от каждого ее движения. Я попыталась выглянуть за ее плечо, но она была слишком высокой.
— Я столько о тебе слышала, разумеется, — сказала она.
— О, — наконец я могла видеть «всех». Торин что-то резал на кухонном столе. Падший ангел в фартуке. Выглядит потрясающе да еще и талантлив, повезло же Рейн. Эндрис и блондинка сидели за столом, потягивая содовую. Рейн отсутствовала.
— Эрик говорит о тебе все время, — сказала Лавания.
Мои ноги дрогнули.
— Я не знала, что вы знакомы.
Она повернулась и посмотрела на меня.
— О, Боже. Рейн не сказала тебе? Его новый дом находится всего лишь в квартале от моего.
Блондинка поперхнулась тем, что она пила. Эндрис похлопал ее по спине, смотря при этом на нас. Торин перестал резать. Все они смотрели на Лаванию в полном шоке. Что? Она не должна была говорить мне о том, что они соседи с Эриком?
Стоя перед ними, она махнула рукой на кухонный стол.
— Садись, Кора. Мы с Торином готовим сегодня вечером, поэтому я настаиваю, чтобы ты присоединились к нам за ужином.
— Извините, я не могу. Мои родители ждут меня. Рейн дома?
— Наверху спит, — сказал Торин, указывая ножом.
— Спасибо, — я помахала Эндрису и блондинке.
Эндрис встал, насмешливая усмешка скривила губы.
— Приятно увидеть тебя снова, Кора.
Вспоминая свою оплошность сегодня утром, я решила перестраховаться.
— Снова? Я не думаю, что мы встречались? А ты кто?
— Эндрис, — его глаза сузились, когда он подошел ближе. — Мы встретились несколько месяцев назад.
Я покачала головой.
— Извини, я не помню.
— И вчера вечером в больнице.
Неужели блондинка рассказала ему мой секрет? Наши глаза встретились, но я не могла прочитать ее выражение.
— Да, я это помню. Вы с Торином пришли в реанимацию непосредственно перед тем, как мы ушли.
Эндрис усмехнулся.
— Ты хороша, дорогая, но я много лет играю в игры.
— Оставь ее в покое, ты, непослушный мальчик, — предупредила Лавания, но в ее голосе не было никакого осуждения.
— Да, да, мама, — сказал Эндрис. — Ты знакома с Ингрид?
Мама? Я покачала головой.
— Кора, Ингрид, — он помахал блондинке. — Ингрид, Кора.
— Приятно познакомиться, Ингрид. Я только зайду наверх, — указала я на лестницу.
Эндрис двумя пальцами указал на свои глаза, а затем на меня. Ну-ну, Валькирия. Я повторила его жест.
Лавания усмехнулась.
— Не обращай на него внимание. Ему нравится вести себя возмутительно, когда скучно. Все еще надеюсь, что найдется кто-нибудь и займет его, — она выразительно посмотрела на блондинку.
Девушка покраснела и опустила взгляд. Затем я кое-что вспомнила.
— Эм, Торин, тебя в школе искал тренер. Не знаю, сообщил ли тебе кто-нибудь из команды.
Торин нахмурился и пожал плечами.
— Нет, но все нормально. Спасибо, — кажется, его это не особо беспокоило.
— Чувак, ты пропустил тренировку, а полуфинал уже через две недели, — сказал Эндрис.
— На хер футбол, — ответил ему Торин.
— Следи за языком, сынок, — Лавания дала ему легкий подзатыльник. — Ты же знаешь, что не стоит в моем присутствии использовать такие выражения.
Ладно, динамика отношений в этом доме очень странная. Она вела себя так, словно была у себя дома. Красный флажок номер один. С Валькириями разговаривает, словно они знакомы уже вечность. Красный флажок номер два. Назвала Торина «сынком», а Эндрис называет ее «мамой». Горящий красным пламенем флажок номер три. С другой стороны, мама Рейн была такой же. Легкой на подъем. У нее была способность относиться к людям так, словно они закадычные друзья, и заставлять их чувствовать себя как дома. Поэтому, возможно, мой радар на ложь не работал на нее.
Я поднялась наверх, тихо постучала в комнату Рейн и открыла дверь, когда мне никто не ответил. Я заглянула внутрь. Она свернулась у изголовья кровати и крепко спала, сжав в руке платок. У кровати в ведре лежали такие же использованные. Бедная Рейн.
Я решила не будить ее, развернулась, чтобы уйти и увидела стеклянные фигурки. Они были красивыми. Я по очереди подняла каждую и рассмотрела дизайн. Одна представляла собой радугу. Последний раз посмотрев на Рейн, я поставила ее на место и вышла из комнаты.
Внизу меня, нахмурившись, встретила Лавания.
— Уже уходишь?
— Она все еще спит, и мне не хотелось ее будить. Напишу ей позже.
— Увидимся в школе, красавица? — прокричал Эндрис.
— Несомненно, красавчик, — за спиной раздался смех Лавании и Торина.
Снаружи я завернула за угол и чуть не столкнулась с Ингрид.
— Я сегодня искала тебя в школе.
Ингрид пожала плечами.
— Мы были в больнице с Рейн и ее семьей.
Разве они не понимают, как странно себя ведут и что это может привлечь внимание? Люди не пропускают школу, чтобы держать друзей за руки в больнице. Или душа мистера Купера настолько важна?
— Зачем?
— Потому что Рейн особенная и очень важна нам, и, когда Торину нужна наша помощь, мы ему помогаем. То, что я вчера сказала насчет моей сестры…
— Малиина, — вставила я.
Она кивнула.
— Она отметила тебя рунами. Из-за этого ты можешь видеть нас и души.
— Зачем она отметила меня? Что я ей сделала?
Ингрид поморщилась.
— Малиина была первой партнершей Эндриса, но она всегда сомневалась насчет его чувств к ней. Ну, знаешь, не как Рейн с Торином. Когда мы впервые сюда пришли, Эндрис проявил интерес к Рейн. Он всего лишь дурачился, но Малиина думала иначе. Она преследовала Рейн, — Ингрид покачала головой. — Когда Торин сказал ей остановиться, она послушалась его и отметила тебя, чтобы ты навредила Рейн.