— Первая Пресвитерианская церковь.
Первая Пресвитерианская церковь была возле нашей школы.
— Придётся ехать обратно.
— Сделай разворот, она закрыта и парковка пуста.
И у него не было кладбища, так что больше никаких душ. Я развернулась и направилась назад к школе. Я изучала душу через зеркало заднего вида. Он казался безобидным. Просто старый мертвец.
— Ты собираешься изгнать его? — спросила Рейн.
Я бы хотела, чтобы Эхо прочитал мне лекцию о том, как возиться со своими подопечными. К сожалению, слова Торина звенели в моей голове. Тогда совет мистера К. Я никогда не думала, что наступит день, когда я захочу быть доброй по отношению к душе.
— Я собираюсь проявить сострадание, — сказала я.
Рейн нахмурилась.
— Что?
— Дурдом, не так ли? Но кое-кто, кого я уважаю, сказал мне, что мне нужно изменить свои методы борьбы с ними.
— Эхо?
— Твой отец.
— Поэтому он позвал тебя на беседу в субботу?
Я усмехнулась над ее недоверчивым тоном. Я не собиралась рассказывать ей о том, что видела ее отца в столовой после его смерти.
— Да. Он сказал, что я должна принять свой дар.
Подарок. Больше похожий на проклятие. Я все ещё не могла принять его.
Я въехала на пустую церковную стоянку и припарковалась. Выдохнув, открыла дверь, вышла и подождала. Душа последовала за мной. Рейн открыла дверь и посмотрела на меня со всех сторон. Поскольку я стояла перед машиной, если бы кто-нибудь увидел меня, они бы предположили, что я разговариваю с ней. Сердце бешено колотилось, я улыбнулась.
— Хорошо, мистер. Скажи мне, чего ты хочешь, — сказала я, идя спокойно и уверенно. Как будто я знала, что делаю. Это было безумие.
Его рот открылся и закрылся без звука.
— Извини, но я не слышу тебя.
Он бешено жестикулировал руками, его губы быстро двигались.
Я вздохнула.
— Это нелепо. Я ничего не слышу и не читаю по губам.
— Новые души похожи на новорожденных, — прошептала Рейн. — Они не знают, как правильно выражать свои мысли или эмоции. Большую часть времени Валькирии ведут все разговоры, а души делают следующее. Вальхалла походит на базу военных. Они тренируются, едят и спят… тренируются, едят и спят. Такая же процедура без отклонений. Нет времени думать самим. Оставленные души часто находят знакомых и привязываются к ним.
Неудивительно, что они были привязаны к зданиям и членам семьи.
— Или бесцельно гуляют, как будто потерялись. Хорошо, я попробую еще раз. Слушайте, сэр. Я, — коснулась своей груди, — помогать, — я указала на него, — тебе.
Он перестал говорить, опустив голову на бок, и указал на грудь, а затем на меня.
— Мы сдвинулись с мертвой точки. Да. Я помогу тебе. Скажи мне, чего ты хочешь.
Он снова указал на грудь, а затем на меня.
Я усмехнулась.
— Да.
Он двигался так быстро, что я ничего не успела понять, пока наши тела не соединились. Я словно изнутри заледенела, настолько было холодно. Кожа стала холодной и влажной. Я пыталась сделать вдох, перед глазами все расплывалось.
— Что происходит, Кора? -
закричала Рейн.
Ее голос отдавался эхом, словно она говорила с другого конца туннеля. Я пыталась ответить, но не могла даже открыть рот. Я чувствовала в себе такую легкость, что, казалось, вот-вот взлечу. Меня удерживали чьи-то руки.
— Кора! Черт возьми! Говори…
Голос Рейн затих, но на смену ему пришел другой. Мужской. Еще одна душа? Возможно. Я пыталась разобрать, что он мне говорит. Голос становился то громче, то снова затихал… громко, затем снова тихо…
Голова раскалывалась, а в груди все горело от недостатка кислорода. Меня медленно накрывала тьма, но я боролась с ней. Я уже была на пределе… пока не услышала голоса.
Я узнала Эндриса, потом Рейн и Торина. Они спорили.
— Не смотри на меня, — резко сказал Эндрис. — Они хотели проделать какую-то штуку со своим женским единением и сказали мне уйти.
— Его не должно быть здесь, — прошептала Рейн.
Кто не должен быть здесь? Эндриса?
— Теперь мы ничего не можем с ним поделать, — успокаивающе сказал Торин.
— Правильно, — сказал знакомый голос. — Ты можешь скулить о моем присутствии, сколько хочешь, но я не уйду. Без меня она боролась бы за свою жизнь.
Эхо.
Сердце заколотилось, и я открыла глаза. В его голосе звучало удивление, но, когда он посмотрел на меня, в глубине золотистых глаз пылал гнев. Я улыбнулась.
— Она еще и улыбается. Ты что творишь, куколка?
ГЛАВА 10. БЛИЗКИЙ КОНТАКТ
Я ненавидела это имя. Вероятно, это прозвище Малины.
— Проверяю, насколько удобна земля, — я пошевелила руками и ногами. Переломов не было. Рейн, должно быть, смягчила мое падение. — Очень удобно. Что ты здесь делаешь сейчас?
Он присел на корточки рядом со мной, принеся с собой чувственную энергию и дразнящий запах. Я хотела вдохнуть его и впитать.
— Спасаю тебя от души. Ещё раз. Ты в порядке? — он коснулся моей головы.
— Ха, твоя рука ледяная, — я села. — Ты только что вернулся из Чертогов Хель, чтобы похвастаться? Или… — я вспомнила нашу первую встречу, — ты знал, чего они хотели, не так ли? В первый раз, когда мы встретились. Ты знал.
Эхо кивнул.
— Она тоже привлекает души?
Эхо прикрыл глаза.
— Я не знаю. Наше взаимодействие было ограничено… другими играми. Спасибо, — добавил он, изучая меня через занавес его смехотворно длинных ресниц.
— За что? — напоминая о Малиине и что всё, что они делали, занимались сексом? Я ненавидела её.
— За то, что согрела руки, — сказал он мягко, сексуальная улыбка тронула уголки губ.
Мои глаза метнулись к моим рукам. Я была в ловушке, инстинктивно согревая его. Я отпустила его, жар затопил мое лицо.
— То, что ты сделала сегодня, было очень опасно и безрассудно, куколка. Знаешь ли ты, что происходит со Смертными, которые одержимы душой? — спросил он.
— Нет, но я уверена, что ты расскажешь мне в мучительных подробностях. И, пожалуйста, не называй меня куколкой.
— Ты смотрела Полтергейст? — спросил Эхо.
— Да. И?
— Полтергейст ничто по сравнению с реальной одержимостью. Ты могла бы сойти с ума, покалечить себя или что-то похуже.
Разве он не носитель мрака? И с каких пор я стала такой доброй? Я должна ненавидеть его. Вместо этого мое сердце бьется от волнения и желания броситься в его объятия.
— Если ты здесь, чтобы читать мне лекции, то уходи. Я пыталась помочь душе обрести покой. Я уверена, что ты не поймешь. И больше не присматривай за мной, пока я сплю. Ты снова нанес на меня руны, и я заставлю тебя пожалеть об этом, — я вела себя, как стерва, но меня это не волновало.
— Кто сказал, что это твоя работа, позволить им обрести покой? — спросил он, игнорируя последнее, что я сказала.
— Я, и ты ничего не можешь с этим поделать.
С левой стороны раздался смех. Моя голова повернулась на звук, и я увидела ухмыляющегося Эндриса. Даже Торин изо всех сил старался не улыбаться. Рейн была единственной, кто оставался мрачной. Она выглядела потрясенной.
— Твое присутствие расстраивает Рейн, — я встала и подошла к ней. Мы обнялись. — Прости, -
прошептала я.
— Он не пугает меня. Ты, ты не должна была слушать меня… — она взглянула на Эхо. — Он прав. Ты никогда не должна делать это снова.
— Что случилось? — спросила я.
— Ты вошла в транс. Знаешь, глаза закатились, затряслась. Я едва поймала тебя, чтоб ты не упала. Затем ты начала говорить странным голосом. Наконец, ты отключилась.
Я нахмурилась. Я думала, что не отключалась.
— Как долго я отсутствовала?
— Десять минут.
Это долго.
— И что случилось с душой?
— Случился я, — сказал Эхо, приближаясь.
Должно быть, он отвел его в чертоги Хель, это объясняло холодные руки. Я обернулась к нему.