— Правда? — я была немного разочарована тем, что она почувствовала его присутствие. Я не была одной из них, но всегда знала, когда рядом Эхо. Я думала, что это делает нас особенными.
— Ничего особенного, — продолжила Рейн. — У нас есть эта способность ощущать сущность других, подобных нам. Это сильнее, когда ты связан с этим человеком, поэтому я узнаю, есть ли Гримниры поблизости.
Ладно, не так уж и плохо. Сильнее, когда связаны. Я была связана с Эхо?
— Как именно связаны?
— Это сложно объяснить. Спроси Эхо об этом. О душах, я думаю, это сумасшедшая идея, помогать им.
— Я знаю. Я учусь жить с этим. Давай, паникер. Соленые закуски в соседнем проходе, — я подхватила ее под руку и рассмеялась. — Ты сражалась с самыми могущественными существами в мире, и ты психуешь из-за душ?
— Ты не знаешь, как отреагировала бы, увидев, овладение, острячка. Ты бы тоже с ума сошла. Кроме того, ты знаешь, что говорят о страхе перед неизвестным. Пока я не увижу душу, я имею право быть осторожной и напуганной.
— Как ты собираешься стать Валькирией?!
— Заткнись.
Я заплатила за закуски и литровую бутылку пива. Потом мы направились к машине.
Папа был в гостиной и не поднимал глаз, когда мы вошли в дом. Мамы не было на кухне, а это означало, что она заканчивала свои дела в сарае. Мы схватили чашки и исчезли наверху.
— Я не была здесь несколько недель, — сказала Рейн.
— Не напоминай мне. Что вы делали, когда встречались с моим двойником?
Рейн пожала плечами.
— Красили ногти. Она сушила волосы.
Я посмотрела на нее.
— И этого было недостаточно, чтобы понять, что ты имеешь дело с психованной сукой?
— Кора Джеймисон! — воскликнула мама с порога. — Следи за своим языком. Рейн, — она подошла к Рейн села возле моего стола и обняла её, — как дела?
— Хорошо, миссис Джеймисон.
— Как твой отец?
Рейн пожала плечами.
— Лучше, чем на прошлой неделе. Сегодня вечером он собирается готовить ужин.
Мама улыбнулась.
— Это замечательно. Приятно видеть вас двоих вместе. Что ты делаешь сегодня вечером? Я готовлю чили на ужин.
— Рейн поможет мне с домашним заданием, мама.
Мама моргнула и вздернула брови.
— В субботу вечером? Это хорошо, — ее глаза переместились на пакеты с закусками на кровати, она покачала головой. — Убедитесь, что вы оставите место для моего чили, девочки.
— Хорошо, — я подошла к двери и придержала ее. — Пока, мама.
Она усмехнулась и коснулась моей щеки, когда уходила. Я закрыла дверь.
— Сегодня мы должны действовать.
Рейн нахмурилась.
— Нет.
— Почему нет?
— Одно слово. Гримниры.
Я подошла к кровати.
— Значит, я должна перестать жить, потому что они преследуют меня?
— Это называется «залечь на дно». С чего мы начнем? — спросила она, как будто тема была закрыта.
— Чипсы, — я бросила ей пакет.
Она поймала его.
— Я имела в виду, какой предмет.
В течение часа мы работали над одним предметом за другим. Рейн начала читать мою работу по английскому и нахмурилась. Я вырвала ее у нее.
— Я все еще работаю над этим.
Она улыбнулась.
— Хорошо. Потому что это…
— Заткнись. Я не хочу слышать, как это плохо. Я знаю, что нужно переписать.
— Или два раза переписать, — добавила она.
Я высунула язык. Я скучала по ней.
Зазвучала мелодия моего сотового телефона, и я нырнула за ним в куртку. Вытащила телефон из кармана и увидела номер. Неизвестный. Нахмурившись, поднесла его к уху.
— Да, — ответила я медленно.
— Кора, это Блейн.
Я взглянула на Рейн и сказала:
— Блейн, — затем заговорила по телефону. — Привет, Блейн. Что случилось?
— Ты занята?
Я сморщилась.
— Э-э, не очень. Мы тусуемся дома.
— Мы?
— Я и Рейн.
Ответом было молчание.
— Почему бы мне не забрать вас, скажем, через час? Мы с компанией собираемся проверить этот новый клуб, Ксанаву. Нам нужно поговорить. Это важно.
— Секундочку.
Мои часы показали четверть седьмого. Я прижала телефон к груди. — Мы пойдём, Рейн.
Она написала в блокноте и показала мне, что написала: «НЕТ!!!»
«ДА! Он хочет поговорить», — написала я на обратной стороне моей паршивой работы по английскому и показала ей.
«О чем?»
Я усмехнулась и вернула телефон к уху.
— Тебе не нужно забирать нас. Мы будем там… — я подняла брови, посмотрев на Рейн. Она прожигала взглядом. — В восемь.
— Славненько, — ответил Блейн. — Увидимся позже.
Звонок оборвался.
— Я не пойду, Кора, — сказала Рейн, вставая.
— Почему нет? Потому что Торина не будет рядом, чтобы держать тебя за руку?
Щеки ее стали красными.
— Это не так, и ты это знаешь. Гримниры…
— Хотят кусок меня, я поняла. Я пойду. Ты можешь пойти и помочь мне узнать, что хочет Блейн, или остаться дома и беспокоиться, не погибну ли я.
— Как бы то ни было, он может рассказать тебе завтра или в школе в понедельник.
— Давай, Рейн, — я сжала ее руки, посмотрела на нее и надулась. — Пожалуйста. Мне нужно сделать что-то нормальное. Пообщаться с обычными школьниками.
Она бросила на меня взгляд, полный отвращения.
— Он далеко не нормальный. Он Бессмертный, с меткой на плече.
Я вздохнула и отпустила ее.
— Посмотри. Несколько недель я думала, что я сумасшедшая, думала, что жизнь закончилась. Тогда мне стало лучше — они отпустили меня, только чтобы вернуться домой к Эхо и новому восприятию реальности. Мне нужно провести один вечер, будучи нормальным подростком.
Я ждала с сияющей улыбкой. Рейн никогда не была в клубе, даже до того, как встретила Торина. Я была социальным созданием и должна побывать там.
— Кора. Рейн. Ужин, — голос мамы донесся до нас, но я не двинулась с места.
— Пожалуйста, Рейн.
Она вздохнула.
— Хорошо. Давай сначала поужинаем, и если что-нибудь случится, когда мы будем в этом… этом новом клубе, ты сделаешь то, что всегда делаешь, чтобы вызвать Эхо.
Я рассмеялась и обняла ее.
— Я ничего не делаю. Он просто появляется, — мы вышли из моей комнаты. — В магазине я думала, что они ушли, потому что услышали, что я им сказала, но теперь, когда думаю об этом, я думаю, что они ушли, потому что увидели его.
На нижнем этаже мама вынимала свежеиспеченные булочки из духовки. Мы с Рейн накрыли на стол.
— Разбирайте, — сказала мама, когда мы сели,
и налили в кружки домашний яблочный сидр.
Булочки были пышными и горячими. Папа разломил булочку пополам и намазал ее маслом.
— У меня есть вопрос для вас, молодые леди. Один из моих главных героев, принцесса, только что была обнаружена среди простолюдинов. Она росла под именем Светлая но ее настоящее имя — Светящийся Педгарин. Вам не кажется это имя слишком сопливым?
— Светлая, очень красиво, — сказала я.
— Мне тоже нравится, — сказала Рейн. — Она Дорганка или одна из Паладинов?
— Паладин, — ответил папа.
Рейн подмигнула.
— Бедная девушка, Дорганцы не оставят её в живых.
На лице папы блуждала загадочная улыбка, когда он накладывал себе чили.
— Она воин Паладинов? — спросила Рейн. Она любила книги и читала все научно-фантастические романы моего отца. — Спаситель своего народа?
— Я не произнесу ни слова, — сказал папа.
— Я могу получить копию?
— спросила она.
— Стоп. Кто такие Дорганцы? — спросила я, мой взгляд метался между ними.
Мама усмехнулась.
— Это все потому, что ты отказалась читать книги твоего отца.
— Я прочла первые две книги, — сказала я, защищаясь, а потом поглядела на папу. — Пока он не убил моего любимого персонажа.
Папа расмеялся.
— Я знаю. Ты начала петицию на моей фан-странице.
— Так он вернулся?
Папа, мама и Рейн только улыбнулись.
— Ладно. Я прочитаю следующие две книжки, пока твои новые не вышли в продажу. Хочу узнать, что эта за паладинша-воительница.