— Значит, Дурлибу удалось-таки убедить инквизитора, что рыцарь жив! — воскликнул Гримпоу.
— Еще он заверил, что инквизитор застанет рыцаря лежащим в хижине, дескать, тот ожидает его возвращения с лошадьми и провизией. И сам вызвался сопроводить доминиканца и солдат в горы, все время повторяя, что нет такого места, которого бы он не знал, где бы этот беглый рыцарь мог бы укрыться. Инквизитор, соблазнившись идеей схватить беглеца, как зверя, угодившего в ловушку, приказал Дурлибу спать этой ночью с солдатами в монастырском зале для знатных гостей. Он сказал, что ближайшим утром они отправятся в горы, чтобы немедленно без жалости схватить добычу.
— И что, они уже направляются к хижине?
— Да вот только отъехали, я сам видел, как они выезжали из конюшен во главе с Дурлибом, исполненным высокомерия, достойного незаменимого провожатого, — сказал старик с улыбкой.
— Ну, в таком случае я уверен, что он удерет от них на первом повороте какой-нибудь извилистой тропы, ведущей в горы, — заверил Гримпоу, убежденный, что его дружок сможет отделаться от солдат в этих заснеженных и не слишком гостеприимных местах, которые он знал как свои пять пальцев.
— Бульвар Гостель повел себя как наивный простак, поверив в историю, выдуманную твоим другом, но все же он не так глуп, чтобы позволить Дурлибу сбежать, и потому он связал ему обе руки за спиной кожаными веревками.
— Ты это видел?
— Да, видел, хотя, даже связанный, Дурлиб насвистывал от удовольствия, будто его сопровождали на бракосочетание какого-нибудь монарха, а он сам вез выкуп за невесту.
Новость о том, что друг направился в горы, успокоила. Впрочем, Гримпоу и не сомневался, что Дурлиб воспользуется любой возможностью, чтобы удрать и вернуться за ним в аббатство, зато его беспокоило другое — известно ли инквизитору Бульвару Гостелю что-нибудь о его укрытии?
— Как вы думаете, доминиканец будет искать и меня тоже?
— Он даже не знает, что ты здесь. Настоятель говорил с ним только о Дурлибе, чтобы не впутывать тебя в это дело с серебряными монетами рыцаря-тамплиера, а твой друг тоже ничего не сказал доминиканцу о том, что ты в аббатстве, — объяснил брат Ринальдо.
— Так мне придется оставаться взаперти еще долгое время? — спросил Гримпоу, окинув взглядом обстановку, чтобы показать, как страстно ему хочется как можно скорее выбраться из этого замурованного помещения и избавиться от клаустрофобии, которую он уже начинал ощущать.
— По крайней мере до тех пор, пока Бульвар Гостель и солдаты короля не покинут аббатство. Еще до полудня я отправлю к тебе с Кенсе соломенный тюфяк и несколько шерстяных одеял, чтобы твое пребывание здесь было приятнее.
— Вы полагаете, этому нелюдимому Кенсе можно доверять? — спросил Гримпоу с опаской.
— Да бедняга отдаст за меня жизнь, даже если я об этом не попрошу. Когда он был совсем маленьким, настоятель нашел его на заброшенном кладбище и привел в аббатство, чтобы излечить от странной болезни, которой он страдал.
— А что же будет, когда доминиканец поймет, что Дурлиб над ним посмеялся? — спросил Гримпоу, возвращаясь к вопросу, интересовавшему его более всего.
— Если Дурлиб к тому времени не успеет удрать, то настоятель медленно спустит с него шкуру, затем разорвет его тело на части и бросит кровоточащие куски в загон со свиньями, чтобы те полакомились. Надеюсь, ему удастся сбежать до того, как он будет вынужден рассказать всю правду о случившемся в горах с рыцарем-тамплиером. Если он поведает о смерти рыцаря и об исчезновении трупа на снегу, инквизитор подумает, что Дурлиб смеется ему в лицо.
— Но ведь это произошло на самом деле! — вскричал Гримпоу.
— И ты думаешь, кто-нибудь способен в это поверить?
— Вы же поверили.
— Я поверил тебе, а Бульвар Гостель ни за что не поверит в пропажу трупа, даже если бы видел все своими глазами. Сегодня утром за завтраком в трапезной брат Асбен рассказал мне, что познакомился с этим доминиканцем несколько лет назад во Вьене, рядом с Лионом, — раньше он был шпионом французского короля, ему удалось просочиться в ряды рыцарей Храма в Святой Земле и узнать местные тайны и обряды посвящения. Бульвар Гостель сразу сделался одним из самых приближенных помощников последнего великого магистра Жака Молэ, которого он предал по возвращении в Париж, обвинив в ереси. Таким образом, Бульвар Гостель сделался инквизитором доминиканского ордена и посвятил тело и душу преследованию тамплиеров, которым удалось удрать от ищеек короля Франции. Многие из них укрылись за северной границей, в Германии, нашли пристанище в замках Каменного Круга, под покровительством герцога Гульфа Остембергского и его верных рыцарей.