Глава 35
Дейн
Около часа ночи вода начинает растекаться по подъезду Блэклифа. Я наблюдаю на экране своего телефона, как босоногая фигура Реми торопливо спускается по лестнице, сворачивает в столовую, а затем появляется снова через несколько минут, шлепая по мелководному озеру в направлении кухни.
Я уже встаю и натягиваю туфли, когда вижу нечто, от чего у меня кровь стынет в жилах: вторая фигура, появляющаяся из темного входа в бальный зал.
По светлым волосам и пижаме я понимаю, что это Джуд, но по тому, как он следует за Реми, я понимаю, что это не значит, что она в безопасности. Ни капельки.
Я никогда не доверял этому подлому ублюдку.
Не с того момента, как я увидел, как он смотрел на Реми, когда она стояла к нему спиной. Как будто у него было два совершенно разных набора выражений — улыбки, когда она смотрела, и улыбки, когда ее не было.
Конечно, Реми не услышала бы ни слова против него.
Вот почему я никогда ничего не говорил, даже когда подозревал, кто именно был той — мышкой, бегающей по клавишам пианино.
Но теперь у меня появилось очень нехорошее предчувствие, что на карту может быть поставлено нечто большее, чем разозленная подружка или брат, устраивающий розыгрыши. Потому что в последний раз, когда я видел Гидеона, я указал ему в направлении Блэклифа.
И если он никогда не разговаривал с Реми…
Я предполагаю, это потому, что Джуд открыл дверь.
Я хватаю свое пальто и ключи от машины, а затем колеблюсь, бросая взгляд на черную докторскую сумку у двери.
Просовывая руку внутрь, я тоже беру свой скальпель.
* * *
В Блэклифе темно и тихо, в доме не горит свет. Я все равно вбегаю через кухонную дверь, зову Реми. Когда тяжелая тишина убеждает меня, что внутри никого нет, я выбегаю обратно на улицу, в сад, полный тыкв.
Ступени черного хода покрыты коркой грязи. Я иду по грязи к двум глубоким бороздкам, пересекающим сад и ведущим в лес…
Я думаю о яме, которую нашел в лесу, и мое сердце перестает биться, а в глазах темнеет.
Лучше бы эти бороздки были не от каблуков Реми.
Лучше бы их просто не было, потому что если этот ублюдок повредит хоть один волосок на ее голове…
Я уже бегу, ветки хлещут меня по лицу.
* * *
Если бы я не знал, куда идти, я бы никогда не нашел это место. Не в темноте, не без фонарика.
Но я знаю этот лес, как свой собственный задний двор. Это мой задний двор — и я точно помню, где я видел эту неглубокую могилу.
Я замедляю шаг, когда подхожу ближе, напрягая слух.... Мои колени слабеют от облегчения, когда я слышу голос Реми.
— Ты действительно собираешься это сделать, Джуд?
— Ты та, кто это сделала, — холодно отвечает Джуд. — Я помог нам начать все сначала, вдали от Гидеона, только мы вдвоем, так, как и должно быть... и как только мы приехали сюда, ты уже снова все испортила.
— Потому что я пыталась заставить тебя ходить в колледж?
— Потому что ты предательница! — кричит Джуд.
Теперь я достаточно близко, чтобы разглядеть его бледную фигуру в полумраке, его белокурые волосы и темные впадины глаз на узком лице. И больше всего — черное дуло пистолета, которое он направил в грудь Реми.
У Реми в руках лопата, и она заново роет могилу, ощущая тошнотворный запах гниения, исходящий, как я предполагаю, от ее бывшего парня.
Ее брат наблюдает за ее работой, причудливо воссоздавая тот момент, когда я впервые увидел их вместе. На самом деле, я бы поспорил, что это их самая характерная динамика.
— Это должны были быть ты и я! — кричит Джуд, его палец дергается на спусковом крючке. — Это то, что ты сказала, Джуд и Реми против всего мира, но как только появился Гидеон, или Эмма, или этот гребаный доктор...
Реми зачерпывает еще одну лопату земли, слезы текут по обеим сторонам ее лица и капают на грязь.
— Я всегда ставила тебя на первое место, — с горечью говорит она. — Даже когда не должна. Вот почему у Гидеона ничего не получилось, потому что он был на втором месте, и он это знал.
— Он должен быть вторым! — кричит Джуд. Когда его худые плечи трясутся, он выглядит одновременно по-детски и странно древним, глубокие морщины ярости прорезали его лицо. — Я тот, кого ты должна любить! Я тот, о ком ты должна заботиться!
Реми втыкает лопату в землю, крепко сжимая рукоять. Она смотрит на Джуда, ее голубые глаза яркие и горящие.
— Любовь должна быть обоюдной. Ты лгал мне, Джуд. Ты использовал меня. Ты манипулировал мной.
— Подними это! — направляет он на нее пистолет.
— Нет, — Реми качает головой. — Если ты собираешься застрелить меня, тебе придется застрелить меня здесь и сейчас, лицом к лицу. Я не буду облегчать тебе задачу.