— Нет, — грубо и агрессивно, отводя взгляд.
Отказ бьет как пощечина.
Минуту назад нам было тепло и уютно, мы стояли рядом у камина. Все казалось легким и естественным.
Теперь я не знаю, что сказать или как держать лицо. Я не хочу казаться, что это имеет значение, но это задело гораздо сильнее, чем я ожидала, и теперь я смущена и слишком часто моргаю.
Дейн неловко ерзает. Он вертит бутылку вина в руках, снова открывая рот, как будто хочет сказать что-то еще.
Слишком поздно — Эмма хватает меня за руку.
— Пойдем потанцуем со мной.
Возможно, она слушала, или же она увидела выражение моего лица.
Я позволяю ей вытащить меня на песок, мое тело бездумно движется в такт музыке.
Эмма кладет руки мне на плечи, пританцовывая рядом. Она хорошая танцовщица, босиком по песку, волосы ярче огня.
Дейн наблюдает за нами.
— Откуда ты его знаешь? — Эмма шепчет мне на ухо.
— Его дом прямо рядом с моим.
Она поворачивается, так что мы стоим спина к спине, продолжая танцевать. Ее пальцы скользят вниз по моему запястью, пока мы не держимся за руки. Ее голова прижимается к моей.
— Тебе нужно быть с ним поосторожнее.
Почему-то здесь даже жарче, чем у костра — слишком много теплых тел прижались друг к другу.
Дейн стоит, скрестив руки на груди, и наблюдает за нами.
Эмма поворачивается ко мне спиной, кладет руки мне на бедра и смотрит на него в ответ. Как будто она насмехается над ним.
— Он облажался, — говорит она мне прямо в ухо. — Он опасен.
Едва шевеля губами, я шепчу:
— До меня дошли слухи о его жене.
Эмма не сводит глаз с Дейна.
— Это не слухи. Он убил ее.
— Откуда ты знаешь?
— Потому что, — Эмма разворачивает меня и заправляет прядь волос мне за ухо, пока мы мягко покачиваемся. — Лайла была моей подругой, и я знаю, что он, черт возьми, лжет.
Сейчас я отворачиваюсь от Дейна, но все равно, я уверена, что он знает все, о чем мы говорим.
— Что случилось?
— Он говорит, что она утонула в реке возле их дома, — Эмма берет меня за руку и кружит, ее пальцы скользят вниз по тыльной стороне моей руки и вдоль позвоночника. — Ты в это веришь?
— Нет, — это вырывается со вздохом. — Не совсем.
Тяжелая рука опускается мне на плечи, пугая меня. Теплое, пьянящее дыхание Тома овевает мое лицо.
— Если ты собираешься с кем-то танцевать, то это должен быть я… Я встретил тебя первым.
— Технически, я встретила ее первой, — говорит Эмма.
Я не могу стряхнуть его руку. Я опускаю голову, украдкой оглядываясь на Дейна.
Он ушел, пустая бутылка из-под вина брошена на песок.
Глава 14
Дейн
Я ни хрена не могу уснуть, когда возвращаюсь домой с костра, а следующий день еще хуже. Я продолжаю ждать, когда мимо прогрохотит грузовик Тома, мучая себя мыслью, что он, возможно, уже у дома Реми, что он мог бы пробыть там всю ночь напролет, если бы вернулся с ней домой после вечеринки.
Я не должен был вот так уходить, но я не мог вынести, когда эти ублюдки с морковными макушками окружали ее. Шептали ей на ухо.
Я никогда не нравился Эмме. Она выглядит милой, но она собственница.
Теперь она вцепилась в Реми — мне чертовски повезло. Очевидно, у нас совершенно одинаковые вкусы на женщин — кто бы мог подумать, когда у нас с Эммой больше нет ничего общего.
Судя по всему, у Реми и Лайлы тоже, но должно быть что-то, что привлекло меня, и Эмму тоже. Потому что вот он я, снова одержимый не той женщиной и возвращающийся к принятию ужасных решений.
Предполагалось, что это будет секс по принуждению. Никаких эмоций.
Так почему же я расхаживаю по первому этажу своего дома, наблюдая за окном?
Том, наконец, проезжает мимо, один в своем грузовичке и выглядит дерьмово, что меня немного подбадривает. Я надеюсь, Реми разозлилась, что он не появился на работе раньше двух часов дня.
Она должна быть у меня в семь.
Я смотрю, как тикают часы, встревоженный и почти злой, как будто она уже решила не приходить.
Что они ей сказали?
Это не имеет значения. Если Эмма не подсыпала яду в ухо Реми, это сделает кто-нибудь другой. Это только вопрос времени.
Я ненавижу их всех, этих гребаных лицемеров.
Это не имеет значения… пока Реми продолжает возвращаться.
В 7:04 я слышу знакомое тарахтение двигателя, которого я привык ожидать, как собак Павлова, и мой рот наполняется слюной. Я выхожу на крыльцо, потому что мне все равно, увидит ли она, что я жду.
— Извини, я опоздала, — Реми хлопает дверцей своей машины, чтобы она оставалась закрытой. — Том никак не затыкался.