Дейн берет меня за подбородок двумя пальцами и удерживает так, что я вынуждена смотреть ему в глаза и не могу отвернуться.
— Что я тебе говорил насчет того, чтобы говорить о себе свысока?
— Я не такая.
— Да, это так, — его пальцы впиваются в мой подбородок, а янтарные глаза сверлят мои. — Если бы я хотел трахнуть какую-нибудь богатую наследницу, я бы это сделал. Я там, где хочу быть, — он наклоняет голову, чтобы крепко поцеловать меня в губы. — Так что заткнись и наблюдай.
Ветер меняется, стихает. Волны выравниваются и меняют угол наклона. Облачный покров темнеет от серого до темно-фиолетового, в то время как свет меняется с серебристого на алый.
На самом деле мы не видим солнца, но оно, должно быть, садится — свет становится очень насыщенным, плоская, сияющая поверхность залива ярко-алая, как озеро крови. Мы с Дейном стоим на косе, по обе стороны от нас крутые черные скалы, вокруг пылающая вода.
— Боже мой... — я медленно поворачиваюсь на месте. — Это как будто стоишь внутри вулкана...
Рука Дейна скользит под пояс моих джинсов и ложится на мое обнаженное бедро. Он прижимает меня к себе, так что холодная вода вокруг наших ног — ничто по сравнению с теплом его тела.
— Я думал, тебе понравится.
Мне это не просто нравится — я опьянена насыщенным красным светом, чернильно-черным пляжем и умопомрачительными ощущениями от стояния посреди залива.
Я поворачиваюсь и целую Дейна, ощущая твердость его губ на своих, восхитительный вкус его рта, твердые бугры мышц под его одеждой…
Целовать Дейна совсем не то, что целовать Гидеона или Тома. С Гидеоном это казалось формальностью, чем-то, что мы делали перед сексом. На Тома словно напал мокрый и эластичный кальмар.
Целовать Дейна — все равно что выдыхать воздух из его легких — мгновенный кайф, который наполняет мое тело его запахом и вкусом. У меня кружится голова, а конечности становятся теплыми и тяжелыми.
Он как будто пробует меня на вкус, проверяет меня... Его язык касается моих губ, моего язычка, внутренней части моего рта…его рука скользит по моим волосам и вниз по спине, пока все мое тело не окутывается этим поцелуем, каждая частичка меня, кроме моих замерзших ног.
— Почему ты спорил с Томом? — бормочу я ему в шею.
— Ты знаешь почему.
— Я хочу услышать это от тебя.
— Ты хочешь услышать, как я скажу, что мы поссорились из-за тебя? — его улыбка вспыхивает, когда он хватает меня за волосы и запрокидывает мою голову назад, целуя мои губы, подбородок и всю шею вниз…
— Да, — говорю я шепотом, как мольба.
— Хорошо… Я видел, как он смотрел в окно твоей машины, и я специально спровоцировал его, потому что я ревную. Я ревную, что он может приходить к тебе домой, и я ревную, что он чинит твои фары. Я завидую, что он разговаривает с тобой, и я чертовски взбешен тем, что он посмел попытаться поцеловать тебя в тот момент, когда я ушел с вечеринки. Я хочу, чтобы ты принадлежала только мне, и мне все равно, даже если мне придется драться с каждым человеком во всем этом чертовом городе.
Это так чертовски приятно, что я могу кончить только от его голоса у меня в ухе.
Меня никогда не преследовал такой мужчина, как Дейн. Парни вроде Тома, много раз, но никогда от кого-то, кто заставляет меня чувствовать, что я едва могу дышать, когда он в комнате, как будто я сделаю все, чтобы заставить его посмотреть в мою сторону, как будто я бы пожертвовала часом разговора с кем-то другим ради минуты его общения.
Его поцелуй лучше любого секса, который у меня когда-либо был.
Я целую его и целую в кроваво-красной воде, пока снова не начинает дуть ветер и волны не поднимаются выше наших колен.
Я целую его, пока не чувствую обе его ладони на своем теле, его руки обхватывают меня, прижимают к себе. Мы целуемся, когда вода поднимается по нашим бедрам, а свет меняется с красного на фиолетовый. Его губы пожирают мои; его вкус — небо и океан.
— Ты потерял свой зонт, — говорю я, когда мы, наконец, отрываемся друг от друга. Я просто вижу, как он уплывает, пока не наклоняется и не погружается под воду.
— Неважно, — говорит Дейн. — Солнце все равно почти село. Но прилив усиливается.
Следующая волна едва не сбивает нас с ног. Мы шлепаем обратно к берегу, изо всех сил цепляясь за песчаную косу онемевшими пальцами ног. Свет быстро меркнет, и ветер усиливается, холодные капли дождя падают маленькими всплесками.
🎶 Fire — Two Feet
Мы промокли практически по пояс, в песке и дрожим, но как только мои ноги снова оказываются на суше, я тянусь к Дейну, а он тянется ко мне. Мы прижимаемся друг к другу, наши рты ненасытны, наши руки срывают одежду друг с друга.