— Тогда, я думаю, я угощаю, — говорит он. — И отвезу тебя домой.
— У нас свидание, — сообщает ему Том, но без особого энтузиазма. На самом деле, он как бы протискивается в конец кабинки.
— Нет, это не так, — голос Дейна звучит абсолютно уверенно и безраздельно командует. — А теперь убирайся отсюда на хрен, пока я не показал тебе, насколько Атлас, в конце концов, лучший брат.
— Неважно, — Том выскакивает из кабинки, даже не взглянув в мою сторону.
— Какого хрена? — я поворачиваюсь к Дейну. — Кем ты себя возомнил, игнорируя меня всю неделю, а потом срывая мое свидание?
— Это было не свидание, — презрительно говорит Дейн. — Это была гребаная трагедия.
— Ты не отдаешь приказы! Я тебе не принадлежу!
— Неправильно с убеждениями, — Дейн хватает меня за подбородок и целует в губы.
Я бы хотела сказать, что его поцелуй приводит меня в ярость, но мое тело и мозг никогда не соглашались в том, что касается Дейна. Пока я уговариваю себя оттолкнуть его и, может быть, для пущей убедительности влепить ему пощечину, мои руки перестают сжимать его рубашку спереди и начинают ласкать шею сзади, в то время как поцелуй углубляется, а мой позвоночник превращается в лапшу.
Почему его рот такой чертовски приятный на вкус?
Как будто неделя разлуки длилась целый год. Я ненасытна, провожу руками по всему его телу, даже слегка постанываю в тесноте кабинки.
Он в два раза свирепее, целует и лапает, пока подростки, сидящие напротив нас, не выглядят одновременно заинтригованными и встревоженными.
— Какого хрена ты мне не ответил? — рычу я, целуя его рот, челюсть и прикусывая мочку уха.
— Потому что я идиот, — говорит он. — И трахнутый в голову.
— Меня это устраивает.
Я теряюсь в дьявольском жаре Дейна, в безумном вкусе его губ и его отчаянном желании, которое заставляет меня чувствовать себя желанной, вожделенной, никому не нужной, как никогда раньше.
Официантка прочищает горло.
— Вам принести контейнер с собой?
Дейн бросает деньги на стол.
— Нет.
— Вообще-то, да, — говорю я. — Но поторопись.
* * *
🎶 Yellow Flicker Beat — Lorde
Дейн отвозит меня обратно к себе домой, а не ко мне. Меня это вполне устраивает, потому что я хочу того, чего еще не получила, и я хочу, чтобы это было громко и грубо, где-нибудь подальше от ушей моего брата.
Мы срываем друг с друга одежду еще до того, как переступаем порог, что сравнимо с тем дерьмом, которым мы занимались всю дорогу домой, пока Дейн чуть не столкнул нас с дороги. Дважды.
Во второй раз его член был у меня во рту. Он так сильно врезался в гравийную обочину, что я чуть не откусила то самое, что я твердо решила испытать не только во рту... хотя, конечно, я бы тоже не отказалась от еще одного раунда.
Я прыгаю на Дейна, как только мы входим в гостиную, обхватываю ногами его талию, беру его лицо обеими руками, чтобы поцеловать. Он подхватывает меня руками под задницу и несет не просто на диван — вверх по лестнице в свою спальню.
Я еще никогда здесь не была. Его запах переполняет меня, тот аромат его простыней и сна, который заставил мое сердце пуститься вскачь в то первое утро, когда я постучала в его дверь, но это был легкий ливень по сравнению с прыжком в бассейн — теперь я в нем с головой.
В его комнате так же темно, как внутри пещеры, с тяжелыми жалюзи, закрывающими солнце, когда он спит днем, и нигде нет зеркал или фотографий. Единственный предмет, который я вижу и который явно ему не принадлежит — это старомодный флакон духов, стоящий на низком столике, который когда-то мог быть туалетным столиком, если бы на нем все еще было зеркало.
Меня интересует кровать.
Дейн швыряет меня на матрас, обдавая еще одним запахом своего насыщенного мужского аромата.
Меня влечет к нему по-животному, что выворачивает наизнанку каждую клеточку моей души. Я как те анимированные акулы, где они нюхают мельчайшую каплю крови, и их глаза темнеют, и они превращаются в машины для убийства. Я хочу сожрать Дейна — и все, что встанет у меня на пути.
Но едва моя спина касается кровати, как что-то мягкое, но неподвижное с тихим щелчком обхватывает мое запястье. Пока я смотрю на одно запястье, Дейн надевает наручники на другое.
Я испытываю трепет, отчасти от ужаса, отчасти от восторга. Теперь выражение лица Дейна на сто процентов акулье, когда его глаза скользят по моему распростертому и беспомощному телу.
— Реми, Реми, Реми... — он качает головой. — Я пытался предупредить тебя.
Он застегивает еще одни наручники на моей лодыжке, на этот раз прикрепленные к длинному ремню.
— Сначала ты проигнорировал меня! — я плачу, возмущенная несправедливостью всего этого.