Она прищурилась. Впервые я посеял в её уме зерно сомнения.
— Ты хочешь выгадать время, — предположила Катя и принялась рассуждать вслух: — Но для чего? Хм. И что означало последнее задание?
— Очистить город от десяти Цифровых отродий.
— Я умею читать, Вэл. От кого именно ты очищал город? — Она сверилась с записями. — Тут сказано, что надо использовать женский персонаж, и ты выбрал некую Таню Новикову. Спасибо, что не меня.
Катя сопроводила благодарность фальшивой едкой улыбкой. За десять минут я узнал её больше, чем за предыдущие десять лет.
— Цифровыми отродьями были всякие мутанты. В предыдущем задании я вынужден был спасаться от такого, а в этом всё наоборот.
Катя скривила губы и покачала головой. Она не верила ни единому слову.
— Ладно, я готова подождать до завтра. Но даже если там появится какой-то текст, это ничего не докажет.
— В смысле? Ты каждый день видишь появляющиеся сами по себе тексты?
— Откуда мне знать, что ты не написал его заранее? Какими-нибудь специальными чернилами с задержкой.
Задержкой. Ещё один смайл человечка со стеной.
— Почему бы тебе не доказать его мистические способности прямо сейчас? — вдруг спросила Катя. — Вселись, например… в соседа Виктора. — Она указала примерное направление дачи с нашей линии. — Приди сюда и поговори его голосом.
— Мне пока недоступны возможности Гримуара, — ответил я, не скрывая досады. Это бы и впрямь решило проблему. — Осталось последнее задание, и я перейду на следующий уровень.
— Ага. Как удобно и складно. Ну-ну.
В итоге, мы обговорили условия сделки. Катя никому ничего не рассказывает до завтрашнего утра, а я оставляю Гримуар ей. Жаль, дружеского чаепития не получилось. Когда я уже собирался отчалить, в кармане завибрировал смартфон. Мамыра. Поинтересовалась, собрал ли я свои материалы и когда приеду домой. Я пробурчал, что скоро буду и скинул.
— Почему ты так разговариваешь с матерью? — возмутилась Катя.
Ещё одна нотации решила читать.
— У нас давно непростые отношения, — ответил я. — Из-за её бурного прошлого. Выпивосы, проигрыш сына в карты, целый батальон пятиминутных пап. Продолжать?
Благо, она не настаивала.
Я сходил в дом за велосипедом, закрепил фонарь, проверил его работу в реальных условиях. Катя вышла на крыльцо и посоветовала ехать осторожно, темень как-никак.
Мод заботливой соседки активирован.
Я добросовестно съездил в универ на экзамен по истории римского права и так же добросовестно его завалил. Пересдача через десять дней. Фригидные Монашки пришли в восторг от моего фиаско. В отличие от Кутнюк.
— Сегодня ты не в форме, Вэл? — беззлобно спросила та, впервые в жизни обратившись ко мне Вэл. Похоже, её искренне интересовало, как я умудрился превратить свою зачётку из кареты в тыкву за каких-то пару дней.
— Не успел подготовиться, — ответил я. — Всякое навалилось.
— Ясно, — кивнула одногруппница и обратилась к стоявшему рядом Тиму. — А ты готов, здоровяк?
Снова что-то новенькое. Здоровяк.
Биг-Ти, как обычно, растерялся, когда к нему обращались девушки.
— Я?.. Ну… Э…
Романыч непременно отпустил бы остроту, но он сидел в кабинете. А я молчал, не желая вмешиваться. Хотелось посмотреть, что осталось от старой Кутнюк в новой, кроме фамилии. Похоже, ничего. Она стала беседовать с Тимом, будто ещё неделю назад не называла его ЗОСом или Ходором из «Игры престолов».
Позже я узнал, что Биг-Ти на радостях тоже запорол экзамен, но ему не привыкать.
Всю дорогу до дома я обдумывал план «Б» на случай неблагоприятного развития событий. Если вдруг придётся прибегнуть к крайним мерам.
Мамыра даже не стала наезжать за «неуд», но засуетилась, когда я переоделся и выкатил вел из комнаты в прихожую.
— Куда это ты собрался? — спросила она.
— На дачу.
— И что на этот раз ты там забыл?
— Ничего, просто хочу отдохнуть в тишине и спокойствии.
— Отдохнуть, значит. А знаешь, что я думаю? — это был риторический вопрос, поэтому я молча дождался продолжения. — Я думаю, ты занимаешься там тёмными делишками.
Это уж точно, невольно усмехнулся я про себя и спросил:
— Ты о чём?
Мамыра указала на велосипед:
— Откуда он у тебя?
Вот и пригодилась заготовка. Вкратце я поведал о пляжных соревнованиях. Но ложка хороша к обеду, надо было раньше говорить. Теперь Мамыра отказывалась верить моим объяснительным потугам.