— Ты не имеешь права называть ее сестрой. Ты не имеешь права считаться частью этой семьи. Тебе здесь не рады. Убирайся и больше никогда не возвращайся. И девку свою забери.
Лера от неожиданности поперхнулась. Она, конечно, была в неловком положении ненужного свидетеля, но не заслужила своим поведением подобного обращения.
— Не тебе это решать! — Лидия так резко вскочила со стула, что тот отъехал и, покачнувшись, упал.
— Это еще что значит? — Жанна зло развернулась к дочери.
— Я говорю, что не тебе решать с кем мне общаться, чем мне заниматься. И тем более у тебя нет права так общаться с моим братом или выгонять его из этого дома!
— У меня нет права? Да если бы не он, то твой отец был бы жив! И ты его еще защищаешь?
Голос женщины сорвался на крик, а ноздри гневно раздувались. Лидия побледнела, а еще глаза от гнева засияли еще ярче на лице.
— Он виноват? Да что ты несешь? — она тоже сорвалась на крик.
Марк спокойно встал и положил руку ей на плечо.
— Не нужно…
Лидия дернула плечом, сбросив руку брата, и, повернувшись к нему, зло заговорила:
— Нет, нужно! Все то время, что ты был в пещере, она запрещала даже говорить о тебе. Я-то думала, что в ней говорит обида за твое решение, а она, оказывается, виноватым тебя считает! — она так резко развернулась к матери, что ее длинные волосы взметнулись волной. — И в чем же ты считаешь его виноватым, не поделишься, а?
Жанна выпрямилась и такая же бледная, как и дочь презрительно затушила сигарету, словно это она была виновницей всего.
— В чем он виноват? А ты не понимаешь? Это его дружок убил твоего отца. Если бы он донес на него сразу, если бы вмешался раньше, если бы вступил в бой, то Альберт был бы жив! Вот в чем его вина! В том, что он ничего не сделал!
Женщина сверлила полным ненависти взглядом сына, готовая кинуться на него, ударить, разорвать.
— Ты шутишь?
Лера не поняла, что стало с Лидией. Внезапно она вся сдулась, словно весь гнев из нее выпустили как воздух из шарика. Провела рукой по лицу и горько рассмеялась, чем вызвала удивленные взгляды брата и матери.
— Ты серьезно? Виноват в бездействии? — девушка смеялась, пока у нее не выступили на глазах слезы. — Какая же ты лицемерная сука.
Лера так и открыла рот, смотря во все глаза на подругу. Она в конец потеряла нить происходящего и теперь просто наблюдала за происходящим. Впрочем, как и Марк. Жанна же стояла с широко открытыми глазами и дико смотрела на дочь.
— Как ты разговариваешь с матерью?
— О, ты вспомнила, что ты мать? А как же требование называть тебя по имени? — Лидия вытерла слезы и, взяв себя в руки, заговорила жестко и спокойно. — А теперь давай на чистоту. Все эти долгие двадцать лет пока брат был в добровольном заточении, я потакала всем твоим прихотям, потому что любила тебя и считала, что ты страдаешь. Но как оказалось, я верила в то, что сама хотела верить.
— Лидия, я… — женщина хотела что-то сказать, но Лидия легким движением руки лишила ее дара речи, от чего та в ужасе захрипела и уставилась на дочь.
— Хватит меня перебивать. В этот раз тебе придется выслушать все, что я хочу тебе сказать. Во-первых, мой брат ни в чем не виноват. Когда нас заперли в пещере, из-за меня он даже не пробовал защищаться. А знаешь почему? Боялся задеть во время атаки. Так что я виновата не меньше его, исходя из твоей извращенной логики. Во-вторых, все это время он страдал не меньше, а даже больше чем я или ты. Потому что все, что ты ставила ему в вину, мучило и его. Вот почему он наказал себя этим заточением. Брат считал себя виноватым, потому что не остановил Александра. Потому что именно его друг своими собственными руками убил нашего отца. Ты хоть раз задумалась, каково ему было, а?! — Лидия, не сдержавшись, ударила рукой по столу с такой силой, что Лера от неожиданности подпрыгнула. — И, в-третьих, ты говоришь, мой брат виноват только потому, что ничего не сделал. А ты сама? Как же быть с твоей виной?
Жанна, до этого дико смотря на дочь и пытаясь снять чары, внезапно замерла.
— Или ты думала, никто не знал? — Лидия жестоко рассмеялась. — Знаешь, пока я думала, что ты переживаешь и страдаешь, я хотела забыть об этом и никогда больше не вспоминать, но сейчас, уж извини, скрывать больше ничего не стану. Если рассуждать по твоей логике, то ты виновата даже больше меня или Марка, ведь тебя вообще не было в тот день в Каменном поместье. А ведь если бы ты была с нами, со своими детьми, то нас вполне возможно и не поймали в ловушку. И брат тогда смог защитить отца. Но тебя не было, потому что ты предпочла своей семье любовника.
Лера смотрела, как женщина пошатнулась и в безмолвном крике замотала головой. Всем своим видом она показывала, чтобы дочь сняла с нее чары и позволила оправдаться, все объяснить, но Лидия лишь презрительно смотрела на нее, упиваясь горьким наслаждением от совершенной мести и сказанной правды.
— И всего-то…
Единственная брошенная Марком фраза разбила хрупкую сюрреалистичную атмосферу обвинительного процесса и привлекла всеобщее внимание к нему.
— Всего-то? Этого что мало? — Лидия пораженно смотрела на брата.
— Нет, просто каждый раз, когда ты подозрительно смотрела на Жанну, я гадал, что тебя гложет. А, оказывается, дело было в ее интрижке.
— Ты знал? — теперь уже сестра вместе с матерью смотрели во все глаза на него.
— И не только я. Отец тоже знал.
Раздался грохот. Оказалось, что Жанна, потеряв равновесие, врезалась в стол и, едва устояв на ногах, захрипела. Марк едва заметным кивком головы снял чары и из ее груди вырвался протяжный стон:
— Ты врешь….
— Нет. Да мне и не зачем. Отец узнал о твоем романе почти сразу. Уж извини, но он был намного умнее тебя, чтобы сразу раскусить твою ложь. Единственная причина, по которой терпел все это, была Лидия.
— Лидия? — Жанна дико таращилась на сына и выглядела не совсем вменяемой.
— Да. Когда отец узнал о твоих похождениях, ей было всего пятнадцать. Боялся, что она из-за своего импульсивного характера наделает глупостей, если узнает правду о своей любимой матери, поэтому предпочел закрыть на все глаза. Хотя как я понял с его слов, его это не особо трогало, твоя интрижка.
Она резко и отрывисто рассмеялась.
— Что? Чувствуешь себя лучше, да? Раз и я в грязи измазана? Правда восторжествовала, так думаешь?!
Марк спокойно смотрел на нее, слегка наклонив голову в бок, а затем покачал головой и вздохнул.
— Как же глупо. С чего мне должно становиться легче или хуже? Мне все равно. Я знал это задолго до Лидии и происшествия с Александром. Единственное, благодаря этому знанию я избежал ненависти к тебе.
Его мать стояла, слегка покачиваясь, слушая и не словно не слыша, что говорит ее сын.
— Избежал ненависти?
— Да. Я не испытываю к тебе даже злости. Мне тебя просто жаль. Правда не по-доброму, когда хочется помочь, понять и простить. Скорее вымыть руки и не трогать.
— Жаль? Тебе меня жаль?
— Почему ты ее жалеешь? Ведь она бросила тебя! — Лидия непонимающе смотрела на брата.
— Видишь ли, я знал, что она совершила ошибку, выйдя за нашего отца не по любви, а из желания приблизиться к элите, к тем, чьи имена отображены в истории нашего мира, — Марк спокойно пожал плечами и помог сесть обескураженной сестре. — Глупое желание, сломавшее ей жизнь. Это, конечно, не умоляет ее вины перед отцом за измену, но меня лично никак не трогает. Возможно, потому что я знал, что он не страдал по этому поводу. Зато я быстро понял причину ее поведения. Наша мать чувствовала себя виноватой, а еще она была испугана. Ведь когда вернулась домой, узнала, что ее муж был убит, а дети заперты в пещере. Представляю, как она боялась вопросов относительно ее местонахождения во время трагедии, — он горько усмехнулся. — Все это заставило ее просто перенести на меня весь груз вины, предпочтя вычеркнуть из памяти собственную ошибку и сделать из своего сына козла отпущения.
— И это правда? — Лидия резко посмотрела на мать, но та так ей и не ответила.
Жанна стояла и хватала ртом воздух как выброшенная на берег рыба.