— А есть расы столь же могущественные, как и крылозавры?
— Ммм, ещё пару тысяч лет назад я сказал бы, что есть. Продержались они дольше остальных. Но всё равно были уничтожены. Хотяяя, отдаю им должное, они смогли отправить на перерождение двадцать одного крылозавра. До этого тирранцы вели в счете.
— И как они себя называли?
— Кто? Враги? — Я кивнул. — Нефелины.
Мне стало интересно, и я спросил
— А скольких крылозавров смогли убить твои сородичи?
— Семерых, — ответил Менос.
Ещё около часа я разговаривал с чертом. Я расспросил о том, как тирранцам удалось победить аж семерых крылозавров. И всё оказалось проще простого. До начала войны население их расы достигло показателя в двести семьдесят один миллиард. И устраивали засады, наваливаясь на одиночных крылозавров огромной массой. В общем, ничего нового.
Потом я узнал, что крылозавры решают свои споры в поединках один на один. Бой продолжается до первой крови и, если кто-то из спорщиков получает серьёзное ранение, наблюдатели останавливают бой и исцеляют проигравшего.
Со слов Меноса я понял, что крылозавры очень любят сражаться на мечах. И Рарзвели оказала мне великую честь скрестив со мной клинок. Что касалось борьбы с Богами, то Менос признавал, что для крылозавров этот вопрос носит маниакальный характер. Насколько он знал, Богов крылозавры ни разу не видели. Но свято верят, что они есть. Даже при том, что доказательств у них никаких нет.
В конце я узнал планеты, на которых разводят чёртов, и вообще попросил координаты всех планет, которые ему известны. Он предупредил меня, что население на них уничтожено, и в настоящее время большинство из них используются лишь для разведения существ. Однако я собирался посетить их в любом случае. Новые технологии, знания, культура. Хотя, последнее меня мало интересовало. Мне нужны были только знания, с помощью которых можно найти способ, как противостоять крылозаврам.
Разговор со Станиславским вышел коротким. К концу разговора с Меносом я уже понимал, что склонить его к добровольному сотрудничеству было самой лучшей идеей. Учитывая, что чёрт успел совершить, хрен с ним, что условия жизни у него царские. Поэтому я ничего против Станиславскому не сказал. К тому же, я здесь посетитель. А в том, что третий наследник в курсе, что происходит на базе, я не сомневался.
Перед тем как я открыл портал Станиславский передал мне приглашение на помолвку, которая состоится у него через неделю. Я почувствовал, что между нами осталась какая-то недосказанность, и спросил напрямую.
— Всё нормально? Почему мне кажется, что за этим, — показал я на пригласительную открытку, — кроется ещё что-то?
— Граф…
— Для тебя просто Костя.
— Ааа? — не сразу понял он. — Да, хорошо, Костя. — Он набрал в легкие воздух. — Может ты помнишь, во время нашей экспедиции ты вылечил человека, который сломал ногу? — Я кивнул. — У него было родовое проклятие. Оно передавалось по мужской линии больше пятисот лет. Ни один целитель не мог им помочь. Пересадка органов тоже не помогла. Ни один представитель их рода не прожил больше пятидесяти лет, несмотря на ранг.
— У тебя кто-то болеет?
— Да, — ответил Станиславский. — Мой младший брат.
— Постой, а почему ты мне не позвонил, когда мы вернулись?
— Я постеснялся.
— ЧЕГО? — чуть ли не воскликнул я. Покрутив головой, словно сбрасывая пар. — В общем, позвони мне, когда будешь готов принять. Ничего обещать не могу. Но глянуть, гляну. Хоть скажи, с чем я должен буду столкнуться?
— Уже пять поколений подряд в нашем роду рождается один ребенок абсолютно слепой. Вначале мои предки думали, что это заболевание. Но ни один специалист не смог найти проблему. Ни в те времена, ни сейчас. Мы до сих пор не можем найти подтверждение, что это проклятие. Но всё указывает, что это именно оно. Стоит несчастному слепому из нашего рода умереть, как следующий же рождённый ребёнок появляется на свет слепым.
— И сколько сейчас твоему брату?
— Два с половиной года.
Немного подумав, я сказал.
— Давай так, как ты будешь готов, я открою портал. Идёт?
Станиславский задумался.
— Я бы хотел отправиться прямо сейчас. Но мне нужно уговорить моих родителей. С тех пор, как родился мой брат, они чего только не перепробовали. Но ничего не помогло. И в последнее время у них опустились руки, и они учатся жить, приняв тот факт, что не могут помочь сыну.