Разряд тока пронзил каждый уголок тела Демакра. Волной он прокатился до самых кончиков его пальцев, эхом жгучей боли отдаваясь повсюду.
Шатаясь, оглушённый дракон медленно отошёл в сторону, готовясь в любой момент рухнуть на землю. Он прилагал все усилия, чтобы устоять на ногах. Всё крутилось в голове Демакра. Воспоминания, чувства – всё смешалось единой кучей, расколовшейся на сотню осколков. Он не понимал, что с ним происходит, куда он попал и кто он сам.
Вдруг Вей-Шень замахнулся своим молотом и точным ударом, в который вложил всю свою силу, вдарил Демакра по лапе. От такого напора кости дракона не выдержали и лопнули на куски. Они сломались так, что одна острая часть торчала наружу, покрытая кровью лопнувших сосудов и разрезанных мышц.
От нахлынувшей боли Демакр резко пришёл в себя. Его лапа неподвижно повисла, но он всё ещё мужественно стоял на оставшихся трёх.
Когда с яростным кличем император бросился на него в атаку, дракон долго не раздумывал. Он выставил вперёд крепкие бараньи рога, венчающие его голову, и отбросил врага в сторону.
То, что по началу казалось Вей-Шеню забавной скоротечной схваткой, начало жутко надоедать. Он знал, что теряет драгоценное время, и теперь пришла пора заканчивать.
Император вновь потянулся к силе грома. Своим сознанием он обращался куда-то вдаль, за облака. На кончиках его пальцев заплясали голубые искры, и небо отозвалось сверкающими молниями.
Вей-Шень оглядел растущий в ночи пожар. Он видел пляшущие на его фоне чёрные силуэты солдат, как их тени сражались друг с другом, а потом бесшумно падали на землю.
Вдруг с небес полился дождь. Капли громко стучали, падая на широкие листья деревьев и металлическую броню воинов. Затем он усилился, превратившись в настоящий тропический ливень, и тогда пыльная земля быстро превратилась в вязкую грязь, в которой еле двигались живые солдаты и безвозвратно тонули мёртвые.
Девственно чистое ночное небо снова затягивалось чёрными тучами. Вей-Шень обратил против врага всю данную ему от рождения магию. Воздух кругом задрожал, а небо озарилось яркими вспышками. Молнии били ровно туда, куда император указывал толстыми пальцами. С каждой новой атакой его дыхание становилось всё учащённей, а он сам слабее.
Когда очередная молния сорвалась с облачной глади и угодила в Демакра, он тотчас упал в холодную грязь. Тысяча невидимых игл будто воткнулась в него. Дракон свернулся подобно зародышу, поджав к своему телу лапы и хвост, и даже не пытался встать.
Пыл битвы в ушах дракона резко утих. Всё поплыло перед его красным глазом. Мир в одночасье стал кучей мутных, неразборчивых пятен и образов. Ни звуки вокруг, ни ужасная боль по всему телу, ничего не могло вернуть его назад.
Вокруг сновали туда сюда остатки обеих армий. Уставший от сражения вождь лао-тан был готов покинуть поле боя. Ему нужно было сберечь ещё немного сил на оборону дворца. Тем более, что он уже сделал больше чем от него требовалось. Верные солдаты были готовы завершить дело до конца сами.
Враги окружили дезориентированного дракона. Они медленно приближались, держа в руках здоровые глефы и ятаганы. Пусть их оружие было из обычного железа, Демакр был слишком сильно ранен, чтобы выдержать даже это.
Его тело медленно рубили на куски. Остриями оружия воины лао-тан ковырялись в плоти дракона, медленно сдирая с него шкуру живьём и обнажая розовые мышцы под ней. Оружие грубо впивалось в них, а затем резко одёргивалось назад, вырывая с собой целые куски мяса.
Демакр почти ничего не чувствовал. Он думал, что вот-вот умрёт, остаётся только чуточку потерпеть и его муки наконец прекратятся. Но вдруг, за потоками ужасающей, адской боли, он услышал голос.
Он был таким далёким, сначала тихим и неразборчивым, но с каждой секундой голос становился всё громче. Он исходил из глубины его сознания и звучал так пронзительно и нежно, как не звучало ни одно живое существо, которых когда-либо повстречал Демакр.
– Демакр, – послышался заботливый женский голос. – Вставай, ты должен встать. Поднимись с земли и борись.
– Не могу, – прохрипел он, и с краёв губ сорвались капельки крови.
– Напряги свою волю. Ты сильный, я верю в тебя.
– Кто ты?
– Ты не знаешь меня, но это не значит, что я не знаю тебя. Сбрось с себя пелену тьмы, сын, и борись.
– Мама?! – от неожиданности вскрикнул дракон.
Демакр вырвался из лап смерти, но голос в голове стих и безвозвратно растворился. В нос ударил резкий запах едкого дыма, а всё тело нескончаемо ныло от окутавшей его боли. Из глубоких ран и порезов не переставала сочиться кровь, а сам дракон был ужасно искалечен и изуродован.