Хотя ингредиенты для волшебных чернил нашлись довольно быстро, на то, чтобы нанести столь сложный рисунок ушло немало времени. Вьенра чертила его медленно, будучи предельно осторожной и аккуратной. Ей совсем не хотелось оплошать с наиболее важной частью задачи. Поэтому когда наконец приступили к ритуалу, на улице была глухая ночь.
Вдруг послышался странный шум. Ашандра повернула голову на звук и тихо вскрикнула. На её глазах вскрыли гроб из чёрного дерева, а его содержимое положили внутрь магической фигуры. Внутри него оказались останки Гримвинда. Они выглядели точно так же, как и в день, когда Ардос небрежно бросил его тело перед ней.
Пару секунд понадобилось Вьенре на то, чтобы морально успокоиться перед переходом к последнему этапу. Оглядев остальных присутствующих и осознав, что они волнуются не меньше её, она молча кивнула и начала зачитывать заклинание из свитка.
Услышь скорбящих зов, потерянный.
Услышь меня, разбитая душа.
Вернись в мир, огню не преданный.
Чтоб вновь нести погибель грешникам.
Даруйте боги жизнь усопшему!
Верните мужа, брата и отца!
Пусть взмоет в небо он на крыльях чёрных.
Накроет тенью горы, реки и моря.
Извергнет пламя ненасытное,
И спустятся сумерки на мир, как безудержная тьма.
Прошло несколько секунд, за которые ничего не произошло. Вьенра успела проклясть себя за неумение хорошо рисовать, как вдруг в комнате подул холодный ветерок, от чего пламя факелов на стенах качнулось в сторону. Сразу за ним затряслись стены комнаты.
Зажатый в правой лапе Вьенры, скипетр бездны начал светиться и искрить. Вдоль его рукояти пробежали маленькие разряды, а затем один из них соскочили на пол, прямиком на поверхность фигуры. Тогда она резко вспыхнула белым светом, и в комнате на короткое мгновение как будто настал яркий солнечный день.
Стоило вспышке немного ослабнуть, как каждый луч внутри фигуры начал менять один за другим свой цвет. Они переливались то красным, то синим, горели пару секунд жёлтым, а потом начинали светиться зелёным. Все цвета радуги оказались единовременно заперты внутри магического круга.
Мгновенье спустя перед драконами предстал бледный, полупрозрачный сгусток энергии. Он медленно устремился к телу покойника в самом центре круга, постепенно обретая знакомые глазу черты и формы, пока в конце концов не принял финальный облик. Тогда драконы поняли, что видели душу Гримвинда.
– У нас… У нас получилось! – вырвалось из дрожащих от радости уст Вьенры.
Она смотрела как холодное тело перед ней вновь становится тёплым и полным жизни. Как слабый, словно после долгого сна, дракон снова встаёт на лапы. Как его крылья расправляются, а грудь вздымается при каждом вздохе.
– Повелитель… – выдавила из себя Ашандра. Её глаза были полны слёз. – Что с вами?
Когда пелена радости собственному успеху спала с глаз Вьенры, она узрела чем стал их возлюбленный.
Гримвинда было не узнать. Его тело осталось таким же, как после смерти. Кожа дракона плотно обтягивала кости. Впавшие глаза тускло светились в темноте. Некогда могучие и твёрдые как скала мышцы одрябли и высохли. Раньше он был крупнее многих драконов, а сейчас едва ли достигал половины роста любой из своих жён.
Теперь Гримвинд напоминал старика. Немощного и слабого, к которому не испытываешь ничего кроме жалости и сочувствия. Он тяжело дышал, из последних сил стараясь удержаться на покосившихся лапах.
– Господи-и-и-н, – громко рыдая, протянула Вьенра, а затем бросилась прямиком ему в ноги. Она горько плакала и целовала их. – Простите меня, простите! Умоляю вас! Я не хотела сделать это с вами!
Челюсти Гримвинда беззвучно задвигались. Он хотел было что-то сказать, но от бессилия рухнул на пол. К нему тут же подбежали Умбра и Китра. Они помогли ему встать, а затем, зажав с двух сторон своими телами, отвели в соседнюю комнату и уложили спать.
– Как я только могла вас так подвести… Мой господин… Это ведь я была ответственной за ритуал!
В ярости она швырнула свиток с инструкциями и заклинанием на пол, а потом сожгла его.
– О боги, – взмолилась Вьенра, – накажите меня! Предайте меня самым жестоким пыткам! Пусть ястребы выклюют мне глаза! Покарайте глупого и нерадивого дракона!
Всю ночь четырнадцать пассий провели возле постели своего мужа. Они не издавали ни единого звука и стерегли его беспокойный сон.
Временами Гримвинд начинал дёргаться и ворочаться в кровати. Верные драконицы старались согревать его дрожащее тело своим теплом. Они нежно гладили и успокаивали его каждый раз, когда Гримвинд вновь начинал мучиться во сне.