Дверь в музей была заперта: требовалось позвонить, чтобы вам открыли. Очутившись внутри, Селмер сперва подумал, что угодил в частный дом: всюду виднелись ковры, медные статуэтки, растения в горшках; кассир походил на консьержа, а немногочисленные смотрители — на дворецких. Музей располагался на четырех этажах, соединенных меж собой тремя лестницами — две с обычными маршами, третья винтовая.
Он прогулялся по просторному залу третьего этажа, задержавшись, в частности, перед тремя картинами; первая называлась «Музы, покидающие своего отца Аполлона, дабы нести миру просвещение», вторая — «Химеры», и третья — «Женихи Пенелопы». Сперва его заинтересовала техническая сторона этой живописи. Он не мог понять, закончены ли данные произведения: на холстах встречались места, перекрытые несколькими красочными слоями, каждый из которых лишь частично прятал нижний, позволяя таким образом увидеть или угадать, что хотел замаскировать и одновременно подчеркнуть Гюстав. Однако Селмеру быстро надоели эти технические соображения, и он принялся устанавливать логическую связь между всеми тремя картинами, как если бы они являли собой различные эпизоды одного и того же сюжета: от начальной сцены с музами, покидающими отца, к химерам в качестве, возможно, основного элемента интриги или же предлога для резни, а там и к финальному убийству женихов. Покончив с этим развлечением, он поднялся с третьего этажа на четвертый по лихо закрученным ступенькам винтовой лестницы.
Первый зал оказался безлюдным. Во втором пребывал один-единственный посетитель ненормально высокого роста, с завидной недвижностью стоявший перед картиной в правом углу, в глубине помещения. Тео Селмер подошел ближе, чтобы рассмотреть предмет столь пристального интереса. На холсте были изображены мучения Прометея.
5
— На этом снимке он представлен в профиль, с правой стороны, с обнаженным торсом; он стоит, прислонившись к столбу, заложив руки за спину и поставив ногу на цоколь. На правом боку, в районе печени, виден шрам. Изображение очень темное — вероятно, снимали ночью; кстати, как раз над его головой горит фонарь. Лицо скорее удлиненное, волосы каштановые, глаза светлые, нос с небольшой горбинкой. Он смотрит прямо перед собой, чуть вверх. То, что он видит, не попало в поле зрения.
— Ничего, сгодится и так, — сказал Рассел.
— Это самая последняя фотография, — пояснил Прадон. — Других снимков Кейна у нас нет.
— Ну, в любом случае, одних фотографий мало, — продолжал Рассел, — хотя... посмотрим. Расскажите мне о нем что-нибудь.
Прадон извлек из кармана листок.
— Фамилия Кейн, имя — Байрон. Родился в 1929 году в Балтиморе. Учился в Чикагском университете, там же познакомился с Кэтлин Эванс, на которой и женился. В 1958 году провел несколько месяцев в психиатрической клинике. В феврале 1959 года принят в лабораторию, которая была нашим субподрядчиком. Его работа отмечена Гиббонсом, в то время ответственным за данный сектор, и в 1962 году Кейна переводят в филиал нашей фирмы. Работает на нас в США до 1970 года, после чего приезжает в Париж, чтобы продолжать свои изыскания здесь. С женой разошелся. Это все.
Рассел снова повторил свое «посмотрим». Хаас сказал Прадону, что он свободен. Тот молча вышел.
— Итак, я долго колебался, Рассел, — начал Хаас.
Рассел снял свои огромные очки и начал протирать их носовым платком в бело-голубую клетку, прикрыв глаза.
— Я вас понимаю, — уклончиво произнес он. — Давно ли Кейн ухаживает за вашей дочерью?
— Не знаю, я ничего не замечал. Рейчел работала вместе со мной, следовательно, они должны были видеться довольно часто.
— Когда они уехали?
— Два месяца назад. Их путешествие было рассчитано дней на десять. Им предстояло осмотреть один участок земли в Австралии — мы разработали проект строительства завода в том месте. Единственное, что я получил, — открытку от Рейчел, опущенную в Мельбурне, со стадом кенгуру на фото. И с тех пор — абсолютно ничего. Сначала я не придал этому значения: Рейчел часто продлевала свои поездки, не предупредив меня. Но недавно мы обнаружили, что Кейн прихватил с собой очень важные документы, которые ему были совершенно не нужны. Эти бумаги необходимо вернуть во что бы то ни стало, хотя, боюсь, они уже попали в лапы конкурентов. К сожалению, придется также заставить Кейна исчезнуть... любыми средствами, которые вы сочтете необходимыми.