Глава 21
— Не шевелись, не шевелись, тебе говорят! — Голос был приятным, как шелест листьев под легким ветерком. Он выражал приказ, но звучала в нем одновременно и забота.
Лиам медленно открыл глаза.
— Розалия, — узнал он старушку-фэйри в цветочном одеянии.
— Правильно, дорогой.
— Почему я вас слышу? — спросил Лиам и поморщился от сильнейшей головной боли.
— Потому что мы устранили причину проблемы. Вот. — Розалия показала рюмку, на дне которой, залитые джином, плескались куски серебра.
Лиам взял рюмку в руку, и его мозг начал медленно воспринимать абсурдность ситуации. Рюмка была обычной величины, кровать — нормальной, комната в которой он лежал — совершенно обычной, а старушка Розалия оказалась ростом с человеческую женщину. Ее тело прикрывали все те же одежды из огромных цветочных лепестков, а вот крыльев за спиной не наблюдалось.
— Ну и сильно же меня треснули… — сказал, улыбаясь, Лиам. — Стоп, в меня же стреляли! — осенило его.
— Ты в местной Феерии, парень. — Поняла причину замешательства целительница. — Тут все иначе, но только здесь у меня достаточно сил, чтобы вытянуть из тебя это. — Розалия кивнула на рюмку.
— А что это?
— Священное серебро. Сдерживало магию, не давало вырваться ей наружу. Вот почему охотники тебя не чуяли.
— Мое зрение оттуда же?
— Да. Насколько я поняла, у тебя очень странные врожденные способности. Сила уровня пэров.
— Что за сила?
— Твои предки наверняка часто использовали определенное комплексное заклинание. Они, скорее всего, были джентри, поскольку я не слышала о таких, как ты.
— Да объясните же толком.
— Все люди могут научиться колдовать.
— Так уж и все? — не поверил Лиам.
— Абсолютно, но простолюдину придется потеть всю жизнь, чтобы научиться зажигать сухую траву, а у джентри уйдет на это пара недель. Поэтому разница между джентри и простолюдинами так значительна; но первых мало, а вторых много… Вот между джентри и пэрами разница небольшая. Просто пэрам не нужно учиться некоторым заклинаниям. Самые древние роды герцогов и маркизов имеют простые способности. Например: управлять стихией, вызывать боль, становиться сильными. Они развивали способности поколениями, пока те не стали передаваться по наследству. Это не значит, что они перестали развиваться. С каждым поколением сила становится все больше и больше. Пэрам рангом пониже — графам, виконтам и баронам — в наследство передались способности того же плана, только послабее, поскольку развивались меньше, или комплексные заклинания типа обострения всех чувств, чтения эмоций ускорения роста растений, ощущение металлов.
— Значит, я такой же?
— Нет. Настолько сложные заклинания начали появляться всего лет четыреста назад. В своем роде ты такой — первый. Сила, скорость, реакция; усиленные чувства зрения, слуха и обоняния, да еще и ускоренная регенерация. Без этой способности я бы не смогла помочь.
— Волчонок ни за что не поверит, — сказал Лиам, чтобы отвлечься. Он и сам-то с трудом верил. С одной стороны, он не любил магию и трудно было избавиться от этого ощущения, но с другой — оказался особенным, первым, не таким, как все, а значит — лучше. Эти две стороны произошедшего терялись в хаосе вопросов, что свалились на Лиама. Как на самом деле умерла мама? Кем она была, кем был отец? Как изменится теперь жизнь? Костер? Поймет ли Волчонок? — Кстати, как он? — спросил Лиам.
— Извини… — виновато ответила Розалия.
Сердце Лиама оборвалось и с оглушительным грохотом свалилось в пятки.
— Что с ним?! — Лиам рывком сел, но тяжесть в голове свалила обратно. В глазах замелькали разноцветные круги, а в ушах зашумел ливень.
Чьи-то сильные руки прижали к постели.
Когда Лиам очнулся во второй раз, вместо целительницы увидел светловолосого фэйри. Длинные пряди серого чередовались с белым, издали могло показаться, что он просто седой. Здесь фэйри был выше Лиама на голову и значительно шире в плечах, поэтому понять, к какому роду он принадлежит, оказалось сложно.
— Ты кто?
— Комнол, — представился великан.
— А из каких фэйри, если не секрет?
— Пак. — Это удивляло, лицо принадлежало скорее трударю, чем вечному проказнику.
— Значит, ты был в той свалке, в переулке?
— Нет, были только молодые. Те, кого смог подбить Дуги. — Комнол неловко замолчал. — Он спас тебе жизнь…
— А Волчонок?
— Рана оказалась смертельной. Люди… — Комнол вздохнул. — Люди не живут с проломанным черепом.
Лиам закрыл глаза, изо всех сил сдерживая слезы и проклиная мир. Вдруг вспомнилось, как фэйри искали оторванную голову пака. Неужели ничего нельзя было поделать? Да нет же, бред! Друг жив! Лиам ущипнул себя за ногу, и слезы хлынули с новой силой. Не от того, что больно, а от того, что это не сон. Он не рыдал, не всхлипывал, просто лежал молча, а слезы пробивались сквозь закрытые веки и прочерчивали ручейки на щеках и висках. Комнол хранил траурное молчание и ждал, когда можно будет вновь обратиться к Лиаму.