Господи, я опять слышу её голос. Она сейчас стоит посреди дороги. Только уже в том платье, в котором я видел её последний раз. Бедненькая, она же замёрзнет. Ждёт меня там, я вижу сквозь метель, как она дрожит... Стоп, стоп! Это же просто галлюцинация.
Но она зовёт меня. Как мне ей сопротивляться? Я очень хочу до неё дотронуться, хотя бы один раз, но нет. Нельзя. Вот она на расстоянии вытянутой руки...
Где пистолет? Если я её убью, то она больше не будет называть мое имя. Как же... Сладок её голос.
Да, если Бог есть, то он точно оставил этот мир.
Прости, родная, ты должна умереть. И я тоже.
***
Рыдания Андрея оборвались. Запись кончилась. Индикатор батареи на дисплее диктофона показывал, что зарядка почти села. Но она больше не требовалась. Сергей успел всё прослушать и получить ответы на вопросы, что так его мучили. Теперь же в его голове намертво засела только одна мысль.
"Я заражён".
Воспринималась она со странным спокойствием. Будто это совсем не значило то, что он вскоре умрёт. Видимо, он просто устал от всех тех событий за последние дни. И чувствовал, что совсем скоро придёт отдых. И он сможет встретиться со своей женой в лучшем месте, нежели то, что окружает его сейчас. Он посмотрел на свои руки. Язв не было видно, но это ещё ничего не значило. И тут профессору пришла в голову идея. Он встал и начал искать по дому зарядку, которая сможет подойти для диктофона. После недолгих поисков где-то в ящиках тумбочки он обнаружил её и поставил машинку заряжаться. А сам сел раздумывать, что же ему рассказать миру. Однозначно, он хотел записать свою историю после рассказа Андрея. Но с чего начать? Он очень долго думал и, в конце концов, решил. Сергей нашёл свой журнал, раскрыл его, поднёс диктофон поближе к губам и нажал запись.
- Сегодня двадцать четвёртое января две тысячи двадцать второго года. Прошло уже больше месяца с начала пандемии. Мы не выживем, хоть и есть те, кто остался невосприимчив к Гриппу. Но их явно недостаточно.
Сейчас я поведаю вам свою историю. Надеюсь, тому, кто сейчас это слушает, ещё хоть чем-то можно помочь. Начну я издалека, и пусть невольный слушатель не винит меня, старика, в этом. Хочется напоследок выговориться.
Итак. Несколько лет назад произошла ужасная авария, виновен в которой я и только я...
Спустя пару часов Сергей сидел около могилы жены. Диктофон и журнал он оставил на кровати. Там же положил ружьё и пистолет. В холмик земли была вбита палка с двумя деревянными табличками, на одной из которых можно было увидеть простенькую надпись, глубоко выцарапанную гвоздём:
"Мария Дорофеева. 1957 - 2022 гг. Любимая супруга".
В руках он держал синий инъектор. Закатав рукав куртки, обнажив запястье, он приставил иглу к вене. Секундная заминка, и холодный металл протыкает замёрзшую кожу. Нажатием кнопки профессор пускает в себя своё избавление - быстродействующий яд. Не будет никаких мучений. В голове сам собой пошёл отсчёт.
Один. Осталось ждать совсем немного. Считанные секунды и свобода.
Два. Холод пытается поглотить его полностью, но Сергею нет до него дела. Он счастливо улыбается.
Три. Яд распространяется по телу с каждым ударом сердца всё дальше и дальше.
Четыре. Внучка. Он наконец-то увидит свою Алёну. Как же он по ней скучал.
Пять. Вот и половина отпущенного срока прошла. Всё ближе и ближе долгожданное.
Шесть. Слабость. Это нормально. Усталость должна была завладеть телом.
Семь. Нет. Вирусу не успеть его убить. Никак. Он теперь не в его власти.
Восемь. Сердце бьётся медленнее. Нормальная реакция, всё идёт точно так, как нужно.
Девять. Метель бросила в лицо горсть снега. Не страшно. Этот мир злится, что не сможет больше его мучить. Так пусть уже подавится.
Десять. Всё. Это конец. Ничего, что он уходит, это нормально. Все когда-нибудь умрут. Естественный ход вещей не изменить. Мы все есть часть природы. И, видимо, Грипп тоже. Иммунная реакция этой планеты на паразитов, убивающих её с маниакальным упорством. Так нам и надо.
Стоп. Кто это там идёт? Очередная галлюцинация?
Веки у Сергея вдруг стали слишком тяжёлыми. Подрагивая, они сомкнулись, и из приоткрытых губ вырвался последний выдох. Профессор обмяк и завалился на спину прямо около могилы своей жены, подняв ворох снежинок, которые разлетелись в разные стороны. На второй табличке, установленной над могилой Марии, была надпись:
"Рядом лежит Сергей Дорофеев. 1955 - 2022 гг. Любимый муж".
ЭПИЛОГ
Метель усилилась. Со стороны казалось, что и дом, и стремительно остывающее тело профессора заковал гигантский постоянно двигающийся снежный саркофаг. Ураган словно сосредоточил своё внимание только на этом коттедже. Огромная белая воронка могла приходиться младшей сестрой торнадо, вот только в отличие от него разрушений почти не несла. Красивое зрелище, но оценить по достоинству его было некому.