Мужчина отложил на тумбочку ручку с блокнотом. Лениво и с хрустом потянулся. Выполнены все ставшие уже привычными вечерние процедуры, в которые входили: проверка систем биологической безопасности, конспектирование важных моментов в журнале и инъекция витаминного комплекса в целях профилактики. Спящая рядом женщина перевернулась со спины на бок, всхлипнула во сне и засопела дальше. Уже немолодое лицо Марии покрывала мелкая сеточка морщин, дешёвая каштановая краска плохо скрывала седину её длинных, почти до лопаток, волос, но для своих шести десятков она выглядела очень даже недурно. Во сне она часто вздрагивала, словно ей снилось нечто тревожное.
Сергей долго сидел на уголке кровати и смотрел на жену с той же нежностью, как и сорок лет назад, когда их совместная жизнь только начиналась. Но теперь в его взгляде было ещё одно чувство.
Тревога.
И не покидала она его уже месяц.
Опытному профессору-вирусологу, которым являлся Сергей Андреевич, на роду было написано пережить этот кошмар. Из своих прожитых шестидесяти семи лет он проработал на кафедре исследования вирусов и болезней в местном НИИ почти сорок два года. Естественно, он в самом начале пандемии знал, что нужно делать. И поэтому к приходу Гриппа подготовился со всей тщательностью: загерметизировал свой коттедж, закупил и установил генератор, питающий систему фильтровентиляции и аппаратуру внутренней очистки воздуха, запасся продуктами вперёд на пол года и топливом для генератора, поставил кабину дезинфекции и достал из подвала два давно пылящихся там костюма био-радио-химзащиты. Как финальный аккорд всего этого, под кроватью у него лежало боевое ружьё, которого вполне должно было хватить для обороны дома от непрошенных товарищей. Все это в совокупности с соблюдением правил биологической безопасности гарантировало выживание в условиях наступившего конца света. По расчётам же учёного спустя три месяца активность Гриппа должна сойти на нет, и воздухом вне дома вновь можно будет дышать спокойно.
Главное, чтобы не пришлось применять ружьё. Ибо это означает, что в дом ворвались, нарушив герметизацию. Дезинфицировать помещение, в котором уже находится вирус, крайне проблематично - штамм оказался устойчив почти ко всем известным видам обработки и крайне живучим во многих агрессивных средах.
Сергей задумчиво посмотрел на листок, висящий над кроватью. Надпись на нём гласила:
«СПИСОК ПРАВИЛ»
Ниже был аккуратным почерком выведен сам список, состоящий из девяти пунктов. (Я бы эти пункты тоже курсивом сделала, как и заголовок. он же их писал тоже)
«1. Не выходить из дома.
2. Ни в коем случае не выходить на контакт с лицами, которые пытаются проникнуть в дом.
3. Не подходить к дверям и окнам.
4. Научись жить в тишине! Не создавать шумные ситуации и не повышать голос.
5. Соблюдать личную гигиену.
6. Неукоснительно соблюдать режим инъекций витаминных комплексов и необходимых лекарств. Личный инъектор всегда носить с собой.
7. Расходовать продукты и топливо согласно графику. Готовить еду строго в определенные часы.
8. При малейшей опасности разгерметизации дома - немедленно надеть костюм биозащиты. Убедиться в том, что все стыки надёжно закреплены.
9. В случае невозможности выполнения мер по защите дыхательных путей в критической ситуации следует применить синюю капсулу для инъектора.
Лучше умереть безболезненно в течение десяти секунд от яда, чем от рук животных, которые были когда-то людьми, или, более того, от невозможных мучений, вызванных Гриппом.»
Профессор погасил тусклую настольную лампу и лёг спать. Завтра предстоял очередной сложный и монотонный день.
***
Проснулся Сергей от тихого звука, напоминающего постукивания чайной ложки о стенки стакана. Моментально открыв глаза, он вслепую нашарил рукой выключатель фонаря, лежащего под боком, зажёг его и повернул голову в сторону жены. Марии рядом он не увидел. Зрачки его в ту же секунду наполнил страх. Профессор соскочил с кровати и в одной рубашке помчался искать жену. Нет, он не стал выкрикивать её имя, - одно из правил на эти три месяца изоляции гласило: «Научись жить в тишине!» И его, как и остальные, следовало неукоснительно соблюдать. Даже, казалось, в столь критичной ситуации.