- Ты же...
- Умерла, да. Знаешь, а мне грустно. А виноват в этом ты! - глаза девочки вдруг превратились в два бездонных чёрных колодца, до краёв наполненных мглой, и затянули в себя кричащего от ужаса Сергея.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
- Ты виноват! Ты виноват! Ты!..
Сергей распахнул глаза. Он лежал посреди коридора на втором этаже. Болело сердце, вдыхать воздух удавалось с трудом. Ему еле-еле получилось привести дыхание в порядок. Кое-как поднявшись, он оперся на стену рукой и пошёл в сторону лестницы. Нужно было скорее добраться до аптечки и принять лекарство от боли в сердце. Интересно, сколько он так пролежал? И почему жена не попыталась его привести в чувство? Или она пыталась, и у неё не получилось? Тогда она вполне могла сейчас спуститься вниз за нашатырём. Да-да, наверняка оно так и есть.
Но увидел он её только в спальне, безмятежно спящую в кровати. Мужчина сел на краешек, порылся в аптечке, стоящей на тумбочке, нашёл нужное лекарство и тотчас его принял. Скоро должно было полегчать. Думать о том, почему его жена не пришла к нему на помощь, не хотелось совсем.
Прошли немногим более пятнадцати минут, как боль убрала свои когтистые лапы. У него даже слегка поднялось настроение. Профессор решил разбудить Машу и расспросить её, как долго он лежал и почему она не привела его в чувство. Он легонько потормошил её за плечо. Она слегка дернулась и пробубнила сквозь сон:
- Ужин на плите, покушай и спать.
И всё, больше никакой реакции. Осоловевший Сергей оставил попытки выдернуть жену из царства сновидений. Урчащий желудок наводил на мысли, что неплохо бы было сходить и воспользоваться советом жены.
На кухне горел свет. И только сейча мужчина обратил внимание не то, что везде включены лампы, хотя на ночь полагалось их гасить. Странно, что Маша перед тем, как лечь спать, не удосужилась это сделать. На плите стояла кастрюля с супом, накрытая крышкой. Мужчина открыл её и отшатнулся, закрывая нос рукой: оттуда жутко воняло тухлятиной, будто суп был приготовлен по меньшей мере неделю назад. Нужно срочно от него избавиться. Сергей схватил кастрюлю и направился в туалет, пытаясь не дышать вонью, которая настойчиво лезла в нос. Отправив к отходам то, что некогда было вкусной едой, он положил посуду в раковину и вдруг услышал, как из спальни его зовёт Мария:
- Дорогой, иди сюда, мне нужна твоя помощь!
Хм, что ей могло понадобиться? Да и вообще - она только что спала сладким сном. Интересно.
С этими мыслями профессор дошёл до спальни и замер на пороге, уткнувшись прямо в дуло ружья, которое держала его супруга.
- М-Мария, что происходит?
Маша стояла и улыбалась, легко и не принуждённо, словно и не держала она в руках смертельно опасное оружие.
- Это ведь ты виноват в смерти нашей внучки, - ласково, все ещё продолжая улыбаться, произнесла она. - Я очень долго думала и пришла к выводу, что тебя нужно было похоронить вместе с ней.
- Да что ты такое говоришь!..
- Нет, вместе - слишком много чести. Следовало это сделать прямо там, в тайге. Закопать тебя под деревом и не вспоминать больше. Убийца!
Ружье в руках она держала очень крепко. По крайней мере дуло не плясало перед его лицом.
- Ты убил её один раз, и убиваешь каждую ночь во снах. Словно одного раза тебе было мало!
- Маш, давай поговорим спокойно. - У Сергея некстати прихватило сердце, и он невольно поморщился. - Опусти ружьё.
- Я не могу больше так. Столько лет я жила рядом с тобой и тихо ненавидела тебя. Но на тебя у меня рука не поднимется. Так что, - она сделала пару шагов назад, - теперь ты будешь жить с этим. Теперь это - твоя ноша!
Она подняла дуло, направила его себе в подбородок и, прежде чем Сергей успел хоть что-то сделать, выстрелила. Дробь разорвала череп женщины, и кровавая каша окрасила потолок. Тело шумно упало, ружьё выпало из её рук и звякнуло, ударившись о пол.
Профессор стоял и хватал ртом воздух. Он никак не мог поверить, что его жена, его любимая, только что покончила с собой. Держась рукой за косяк, он медленно сел на пол и прижался спиной к стене. И тут на мужчину навалилось всё: видение внучки, странный человек, убивший себя сегодня днём, супруга, сошедшая с ума. Слишком много всего. И тут человек зарыдал. Слезы текли по его морщинистым щекам, оставляя влажные следы, капали на его одежду, но Сергей не обращал на них внимания.
Бедняга не знал, сколько он просидел, убитый горем. Время больше не имело значение для него, как, в принципе, и всё остальное. Но после того, как профессор очнулся и решил встать, ему сразу пришлось прекратить истерику, ибо то, что Сергей увидел, если и не повергло его в шок, то очень сильно удивило, это точно.