Трупа жены не было на месте, как и всех следов случившегося. Ружьё лежало под кроватью. Да и комната вокруг приобрела другой вид: в ней словно больше недели никто не прибирался. Повсюду по-хозяйски покоился тонкий слой пыли.
Сергей встал и с не меньшим удивлением обнаружил, что инъектор жены лежит на тумбочке, а постель с её стороны не расправлена и даже не измята.
По коже у мужчины побежали мурашки. Не передать словами ту палитру эмоций, которую он испытывал в тот момент. На его стороне кровати лежал дневник и манил своими раскрытыми страницами.
Мужчина взял его в руки и прочитал первую запись на раскрытой странице. Раньше её не было, и Сергей готов был поклясться, что это написал не он. Но с новой страницы красовалась фразы, написанные очень криво, но рукой профессора:
«14 ЯНВАРЯ. ДВАДЦАТЬ ТРИ ДНЯ С НАЧАЛА ПАНДЕМИИ.
Как и ожидал. Все именно так, как я и думал. От него нет спасения. Не скрыться. Никому. Нигде. Я чувствую, что схожу с ума: провалы в памяти, разговоры и споры с самим собой, галлюцинации...
В системе герметизации и очистки воздуха больше нет толка. Маша... Моя дорогая супруга скончалась два часа назад. Её уже немолодой организм не выдержал вторжение Гриппа. Хорошо, что она не мучилась. Последние четыре часа перед смертью она провела без сознания. Перед самым концом глаза её открылись, и она слабо произнесла: «я люблю тебя». И сразу же взгляд её потух, словно она собрала последние силы, чтобы сказать мне это перед тем, как...
Я перенёс её тело в подвал. Не знаю, зачем. Оставлять в комнате - антисанитария, а ехать и хоронить в условиях надвигающегося конца света - не очень хорошая идея. Возможно, я заболею сам, если уже зараза не проникла в самую глубь. Может, он уже внутри меня? Затаился, сидит и ждёт. Знать бы, чего...»
Как только Сергей дочитал эту запись, он сразу же сорвался с места и побежал в подвал. По пути он отстранённо отмечал про себя, что дом слегка изменился. Не работали вечно включённые системы кварцевания, молчали лопасти нагнетателей воздуха фильтровентиляционных установок, небольшой слой пыли лежал на полках шкафов всюду. Пробегая мимо кухни, он заметил, что в раковине была целая башня из немытой посуды, а в углу валялась кучка пустых консервных банок.
А вот и дверь в подвал. Профессор остановился в нерешительности перед темным проходом вниз. Принюхался - снизу тянуло гнилью, как и в тот раз, когда он увидел здесь призрак внучки.
Теперь, стоя здесь и зная, что там внизу, решительность это проверить куда-то улетучилась. Но удостовериться нужно было, и Сергей со вздохом начал спускаться в темноту, попрекая себя за то, что забыл фонарик в спальне.
Вот и последняя ступенька. Он нашарил рукой на стене выключатель и щёлкнул им. Холодные лучи электрического света устремились из ламп навстречу всему, что находилось в подвале. Коробки с едой, балоны с водой, канистры с топливом, генератор и...
Между генератором и профессором лежала женщина. Язвы с давно засохшей коркой, страшные трещины на коже, покрытые свернувшейся кровью, изуродовали её. Но всё равно никаких сомнений не оставалось, что это именно Мария - её Сергей узнал бы в любом виде. Да и на ней был её любимый домашний халат.
Сергей второй раз видел супругу мертвой. Причём причина смерти уже была другая. Он не впал в истерику, нет, он побрёл молча обратно в спальню, смотря перед собой невидящим взглядом. Сел на кровать, бесцельно уставился на журнал в руке. Значит, Мария уже больше недели мертва. Но как тогда объяснить то, что она была с ним рядом всё это время? Стоп, да очень просто! Точно так же просто, как и призрак внучки, как и тот незнакомец на улице - он просто сошёл с ума. Профессор улыбнулся и схватился руками за голову. Да, он решил эту задачу, все эти странности, необъяснимые явления - это признаки острого психического расстройства. Хорошо, что ещё не поздно: раз он сам сознает, что он болен, то шанс излечиться есть. Главное найти специалистов в области психиатрии, они помогут.
Так, какие специалисты - на улице черти гуляют. Все уже погибли, отправились из этого филиала Ада в настоящий. Найти иммунного психиатра будет задачей не из лёгких. Но можно же, шанс есть... Опять мысли ушли не туда, куда нужно. Мозг его лихорадочно соображал, выдавая каскад мыслей со скоростью водопада. Так, нужно собраться.
Сергей ударил себя ладонью по щеке. Это немного его успокоило, но недостаточно - что же делать сейчас, он не знал до сих пор. Он вспоминал записи в дневнике: «по сути, мы разные», «не верь всему, что видишь». Из-за них можно было подумать, что он всё-таки страдает раздвоением личности. Но нет, нет. Остальные прецеденты указывали на другие заболевания. Может, это совокупность?