Доклад службы, датированный декабрем 1918 года, так описывал суть проблемы: «Заслуживает особого внимания сама по себе невероятная скорость распространения болезни с того момента, когда она приняла масштабы эпидемии в первых регионах, пораженных ею. Она стала общенациональной всего за четыре или пять недель со времени проявления массового характера заболеваемости в вышеупомянутых регионах. Быть может, столь же важно отметить, что болезнь перешла в эпидемию практически одновременно в центральных, северных, южных и западных частях страны, как и вдоль всего северо-восточного побережья».
Детали распространения гриппа выстраивались в загадочную мозаику. В первую неделю пандемии он вспыхнул в девяти армейских лагерях, расположенных в таких далеких друг от друга штатах, как Массачусетс, Нью-Йорк, Виргиния, Южная Каролина и Джорджия. Неделю спустя он охватил еще тринадцать лагерей, распространившись в Техасе, Канзасе, Луизиане, Иллинойсе, Мэриленде и Вашингтоне.
Подметили ученые и другую странность. Пик смертности от гриппа в Бостоне и Бомбее произошел на одной и той же неделе. Между тем в Нью-Йорке, расположенном всего в нескольких часах езды от Бостона, самая высокая смертность наблюдалась тремя неделями позднее. А в города, гораздо более удаленные от Бостона, чем Нью-Йорк, вроде Омахи, Мемфиса, Балтимора и Монреаля, пик эпидемии пришел неделей раньше, чем в Нью-Йорк. Как многие годы спустя отмечал ученый Ричард Эдвин Шоуп: «В известной степени эпидемиологу легче было отследить путь заболевания от Бостона до Чикаго, чем его продвижение через какие-то 38 миль, остававшиеся между Чикаго и Джулиетом. Если болезнь мгновенно передавалась при контакте больного человека со здоровым и именно этим объяснялась поразительная скорость ее распространения на большие расстояния, то для малых расстояний скорость должна была оказаться еще выше. Но на практике ничего подобного не происходило».
Вот почему в докладе поднимался вопрос: а не могло ли случиться так, что микроорганизм, вызвавший пандемию, незримо присутствовал в различных частях страны еще до того, как случилась вспышка страшного заболевания? Не могли ли угольки гриппа 1918 года подспудно тлеть там и здесь, пока по неизвестным причинам не полыхнули всепожирающим пожаром?И подобный вопрос возникал далеко не впервые. После многих эпидемий врачи и ученые поражались той скорости, с которой болезнь каждый раз распространялась по стране, причем обходила стороной одни города, чтобы со всей силой обрушиться на соседние. Конечно, в истории не было ничего, сравнимого с пандемией 1918 года, но и самые обычные эпидемии гриппа заставляли специалистов с тревогой задавать такие же вопросы.
Еще после мировой пандемии 1789 года молодой американский доктор Роберт Джонсон изумлялся, каким образом инфекция смогла так широко и быстро расползтись по планете. Ведь она появилась в год инаугурации президента Джорджа Вашингтона, за два десятка лет до того, как Атлантику пересек первый пароход, и за тридцать лет перед появлением паровоза. Болезнь же перемещалась с такой скоростью, что это никак не возможно было объяснить одними только личными контактами между больными и здоровыми людьми.
«Инфлюэнца появилась в Лондоне между 12 и 18 мая, в Оксфорде – на целых три недели позже, а в Эдинбурге люди начали болеть уже 20 мая», – отмечал Джонсон. Еще более странно, утверждал он, проявлял себя грипп на находившихся в плавании кораблях. Например, в 1782 году крупный британский флот отплыл к берегам Голландии, причем все члены команд чувствовали себя превосходно. «Однако ближе к концу мая недомогание впервые проявило себя сначала на борту «Риппона», а через два дня – «Принцессы Амелии». Затем в разные периоды времени болезнь затронула остальные суда флотилии, причем некоторые из них уже по возвращении в гавань Портсмута во вторую неделю июня».
«Ныне широко бытует представление, – писал Джонсон, – что катар (инфлюэнца) есть заболевание заразное, что, вероятно, вполне справедливо. Однако, с моей точки зрения, крайне сложно понять, как эта болезнь может распространяться так широко и на такие большие расстояния, что мы наблюдаем теперь, и как она может одновременно поражать индивидуумов, находящихся на таком отдалении друг от друга, если считать, что она передается только через зараженный ею организм». Джонсон пришел к выводу, что грипп вызывают некие изменения в атмосфере, но при этом, стоит эпидемии начаться, она действительно имеет возможность передаваться от одного человека к другому.
Сходные мнения высказывались и после пандемии 1847 года. Один врач писал по этому поводу: «Мне хотелось бы особо указать на тот факт, что инфлюэнца преодолевает слишком большие расстояния за очень короткие промежутки времени и возникает в различных местах одновременно, чтобы оказалась единственно верной теория о ее распространении только лишь в силу заразных свойств, которыми она, как принято считать, обладает».