– Проснись и пой! – произнёс я, пока делал разогревающую зарядку, иными словами, крупно дрожал всем телом.
– Заткнись и спи! – не осталась в долгу Кира, за что тут же получила снежком в лоб: – Ах, так?! – снести такого она не могла и живо подорвалась с целью отомстить. – Стоять!
Вот ещё! Я и так не думал останавливаться, а после её слов и вовсе прибавил ходу. Правда, это меня не спасло: Кира ускорилась за счёт пси-накачки, сократив расстояние, а потом быстро прыгнула, сбивая меня прямо в сугроб. Всё бы ничего, если бы он оказался на самом деле сугробом. А не камнем…
– Ассиметричный ответ? – спросил я, размазанный по плоскости камня, с которого от удара слетел весь снег.
– Только так и никак иначе! – довольно ответила она, отлепляя меня от каменюки. – За щелбан откушу лапу, за…
– Достаточно! – перебил я её.
– Проняло?!
– Ещё как! – ответил я, держа лапы за спиной. Во избежание, так сказать.
– То-то!
Шутки шутками, но вообще мы тут неслабо пошумели, хотя и собирались вести себя осторожнее, дабы не тревожить аборигенов, которые, судя по всему, не отличались особой цивилизованностью. Это я понял по тому, что природа этой планеты тоже была девственно чиста. Ну, а ещё по направленному мне в морду копью, представляющему собой обожжённую палку с каменным наконечником.
Так шумели, что не заметили гостя – покрытого светло-серой шерстью бесхвостого гуманоида. Хотя, волосяной покров у него был не однороден: на ладонях и на лице её не было, но, судя по опалинам, она просто сгорела от костра. Я вообще подозреваю, что хуманы лишились волосяного покрова из-за огня. Ну, и из-за глупости само собой, ибо умное существо в костёр не полезет.
– Мир, дружба, жвачка? – спросил я у копьеносца.
– Грар! – судя по тону и тычку копьём в меня, это «нет».
– Ну как знаешь, – пожал я плечами, и выхватил у него копьё, спросив: – А так?
Лишившись копья, недочубака почему-то не бросился наутёк, а бросился на меня, оскалив свои коротенькие зубки. Он вообще слепой что ли? С такими-то зубами бросаться на арги, а тем более на меня. Да у меня клыки длиннее его пальцев! А ещё Кира рядом стоит, которую он почему-то и вовсе проигнорировал. А Кира не любит, когда её игнорируют! Именно поэтому храбрый лохмач отправился не вперёд, как он планировал, а вверх, закончив свой полёт на макушке дерева. Похоже, что Кире понравилось отправлять в полёт всякую живность. Правда, эта зверушка, в отличие от прошлых летунов, летела в полном молчании. Но зато приземление вышло эффектнее – лётчику-залётчику удалось ухватиться за ветку, что спасло его от падения обратно, но от этого потревоженное дерево сбросило с себя снежный покров, превратившись в самую настоящую новогоднюю ёлку. Понимаю, что земной флоры здесь быть не может, но уж очень дерево похожее. Да ещё и с игрушками, точнее с одной. Но зато эта игрушка не что-нибудь, а самый натуральный снеговик. Только морковки не хватает, но он её не заслужил, или заслужил, но засунуть её следует в другое место, а не в нос.
– И что с тобою делать? – спросил я у нашего австралопитека, попутно отмечая, что Куга и Ошка догнали нас.
Это хорошо, сейчас хоровод водить будем.
– Рар! – донеслось сверху.
– Вариант «понять и простить» я даже не рассматриваю! – возразил я. – Думать надо, прежде чем копьём тыкать в кого попало!
– Рар!
– Так учись! Не умеет он думать, понимаешь. Копьё сделал? Сделал! Теперь сделай выводы!
– Рар…
– Ну, так и быть, на первый раз ты прощён, но снимать я тебя не буду! Сам себя до такого положения довёл – сам и слезай!
– Рар.
– Поговори ещё тут! Я не Кира – я ещё выше закину!
– Рар-рар-рар! – внезапно задёргался питекантроп.
А мой нос подсказал мне причину его оживления – к нам приближались его соплеменники.
– Кира, – она тут же повернулась ко мне, – огонь!
– А…
– Не на поражение! В смысле, поразить надо, но до глубины души, а не до хрустящей корочки!
– Будет сделано, шеф! – козырнула она, видимо, забыв, что к пустой голове – а тем более без головного убора – не прикладывают.
И она зажгла! Да как зажгла: с каждой её лапы сорвалось по длинному столбу пламени, которые, обвиваясь друг вокруг друга, рванулись в сторону застывшего племени и, едва не опалив этих питекантропов, растеклись в разные стороны, охватывая копьеносцев кольцом. Да уж… Тут и меня проняло, что уж говорить про дикарей, для которых огонь является пока чем-то мистическим и непостижимым.
И нет ничего удивительного, что после всего увиденного племя в полном составе брякнулось на колени, уткнув морды в снег. Даже первый копьеносец свалился с дерева и теперь подвывает в унисон с остальными лохмачами.
– Чего это они? – Киру почему-то такое поведение удивило.
– Ты – богиня, – пояснил я.
– Это я знаю, – скромняга, – а с ними-то что?
– Для них ты теперь богиня, – перекричать развывшееся племя становилось проблематично, и я перешёл на мысленное общение.
– Ну, хоть кто-то оценил, от тебя-то не дождёшься! Да хватит выть! – переключилась она с меня на свою паству.
А те и не думали останавливаться, наоборот, заметив, что их божество обратило на них внимание, племя подняло громкость и частоту, хотя казалось, что дальше уже некуда. Тогда Кира оскалилась, прижав уши к голове, видимо, чтобы не слышать этой какофонии. Племя же решило, что она недовольна тем, что её прославляют недостаточно громко и завыло усерднее, а пророк-снеговик и вовсе полез лобызать снег под лапами богини. К его счастью, у него хватило мозгов не покуситься на сами лапы. Он и так-то отлетел в ближайшее дерево с такой скоростью, что в момент удара послышался хруст непонятно чего: то ли дерева, то ли его чугунной черепушки.
Завидев, к чему приводит недостаточное рвение, племя рвануло – ползком, разумеется – вперёд, стремясь выразить своё восхищение. Вот только у Киры уже уши горят, так что, если они не остановятся, то узнают что такое Гнев Божий, не дожидаясь Страшного Суда и Не Менее Страшного Следствия.
– Стоять! – прорычал я на ползущую толпу.
Вот только рык мой не произвёл на них должного эффекта. «Ну, зверь и зверь, подумаешь!» – так, видимо, подумали они. Пришлось и мне явить чудеса, поджарив молнией чьи-то нахальные задницы. И после этого их проняло, по крайней мере, от Киры они отстали. И переключились на меня.
– Уйдите, черти! – пятился я от впавших в религиозный фанатизм дикарей.
– У-И-ТЕ Е-ТИ! – радостно завопила толпа, продолжая ползти ко мне.
– Бога нет! – привёл я такой аргумент. – Это всё сказочки капиталистов и империалистов!
– ОА Е! – дружно подтвердили они, продолжая ползти и молиться.
Толпа продолжала напирать, теряя в религиозном экстазе те крохи разума, что можно было увидеть в их глазах. Теперь там плескался огонь веры, сжигая рациональность и здравый смысл. Последняя надежда договориться миром тоже сгорела в том огне, так что остаётся только одно решение:
– Бежим!
И я первым припустил наутёк, попутно отмечая, что мои кошечки рванули за мной, а вот племя в недоумении осталось стоять на коленях. Правда, ненадолго. Спустя пару секунд они тоже рванули следом, потрясая копьями и улюлюкая. М-да, от былого почитания не осталось и следа, ну да, может быть, теперь они поймут, что любая религия есть ложь и обман.
– Предлагаю покарать отступников за неверие, – внесла Кира предложение, догнав меня.
– Делать мне больше нечего. Нас они всё равно не догонят, – и вправду, племя уже основательно отстало, – так что пробежимся немного.
Хоть дикари не были испорчены транспортом и другими благами цивилизации, оставаясь детьми природы, тягаться с арги в скорости и выносливости они не могли, и спустя какое-то время погоня отстала окончательно. А мы, судя по всему, вторглись на территорию другого племени. Теперь главное не повторять ошибок и сделать всё тихо и аккуратно.
– Грар! – кажется, опять не получилось.