– Куга, держись крепче, – прокричала Кира вслух, дабы пилот тоже подготовился к приземлению.
Правда, тот и так всё видел, и удар об воду не стал для него неожиданностью, хоть и нельзя сказать, что ему от этого стало легче.
– Посадочка, блин, – Кира перерезала когтем ремень, дабы не терять время на поиски защёлки, после чего разбила окно прикладом автомата и выкинула наружу пилота, который уже успел отстегнуться: – плыви, Лес, плыви! Да не как топор!
Кира, бросив автомат, всё равно тот, скорее всего, не выдержал бы купания, выпрыгнула наружу и, нырнув, вынырнула через некоторое время, держа пилота за воротник куртки.
– Ты ж, блин, чешуйчатый, а значит, даже если и не земноводное, то хотя бы рептилия, а они плавают! А ты нет! – отчитывала она его, буксируя к берегу.
– Зачем ты вообще с ним возишься? – догнала пума её. – А как же правило «не оставлять за спиной живых врагов»?
– Конкретно он нам не враг, – вытаскивая аборигена на берег, ответила Кира.
– Он-то этого не знает.
– Теперь знает, – как обычно, за Кирой осталось последнее слово в этой дискуссии.
А когда, удивившись установившейся тишине, пилот обернулся, берег был уже пуст.
Где-то в Запретной Зоне.
В кромешной тьме броневик, ведомый автопилотом, катил по безжизненной пустыне. Ветер бросал на броню горсти песка, завывал снаружи и порой бил в борт машины так, что тот чуть покачивался. Но ничего из этого не могло нарушить крепкий сон татанки: к чудесам погоды ей не привыкать. Чего только не видала Тайрос за всю свою карьеру чёрного археолога: дожди кислотные и щелочные; град всех размеров и из всех – от привычного льда до камня и разнообразной живности – возможных и невозможных материалов; снег стеной и невообразимую жару; планеты, на которых движения воздушных масс не наблюдалось вообще, и планеты, ветер на которых способен был размазать по камням недостаточно мощный корабль. По всему по этому ветер не никак не мог нарушить её сон, как бы он не старался. А вот едва слышимое звучание тревожного зуммера мигом вернуло её в реальность, и, пока лапы Тайрос рефлекторно выключали тревогу, пока та не заорала на полную мощность, взгляд её приковали строчки под предупредительной пиктограммой, в которых любой, кто владел языком Рари, прочёл бы следующее:
«Коды устарели, обратитесь к старшему контрвзломщику или покиньте периметр объекта. При сохранении прежнего курса будет открыт огонь на поражение. Извините».
– Чего? – с устаревшими кодами она сталкивалась впервые, и до сего дня они в её понимании делились на коды с достаточными полномочиями и с недостаточными. – Компьютер свихнулся, похоже.
Быстро пошарив в своей сумке, Тайрос достала оттуда несколько ключей, а также считыватель, который подключила к бортовому компьютеру, после чего принялась загружать коды один за другим и пересылать их на объект Рари, попутно следя за информацией на экране:
«Коды устарели… Недостаточно полномочий… Устарели… Устарели… Устарели… Внимание! Превышен лимит попыток! Прекрати брутфорсить и стой на месте, грязный шпион. Сейчас я тебя убивать буду».
– Что за бред?! – воскликнула Тайрос, в очередной раз перечитав последнее сообщение. – В компьютер точно ррарасы забрались и провода ему погрызли.
«В голове у тебя ррарасы!» – успела прочитать она на экране, прежде чем он – и не только он, но и вообще всё оборудование броневика – выключился.
– А вот это уже совсем не хорошо, – сидя в полной темноте, произнесла Тайрос и тут же рванула прочь с водительского места.
Две секунды на то, чтобы схватить сумки с самым необходимым, две на то, чтобы надеть шляпу и активировать скафандр, четыре на то, чтобы добраться к шлюзу и дёрнуть за аварийный рычаг, отстреливающий крепления дверей шлюза, ещё три секунды на то, чтобы, активировав мимикрию, выбраться наружу. И всё оставшееся до прилёта подарка от сбрендившего ИИ время на то, чтобы отбежать как можно дальше от машины.
Заметив летящую к броневику ракету, Тайрос упала на песок, вжимаясь в него. Так что того, как сгорает её верный спутник, переживший вместе с ней немало схваток, она не увидела, но прочувствовала, в буквальном смысле, на своей шкуре. ИИ явно не собирался экономить боезапас и ударил тяжёлой ракетой, предназначавшейся для стрельбы по малым и средним кораблям, и Тайрос ощутила бушевавшее позади пламя даже сквозь скафандр. Чуть погодя, она всё-таки поднялась и, оглядев остекленевшую поверхность, пробормотала:
– Грёбанный псих.
Проверив всё то, что ей удалось спасти, татанка медленно двинулась в сторону объекта. Хоть и не хотелось идти к спятившему компьютеру, да ещё и налегке, но деваться ей было некуда – пешком расстояние до корабля ей не преодолеть, поскольку вода и заряд скафандра закончиться раньше. Но, вопреки её опасениям, ИИ больше не нападал, хоть и вполне мог ударить ракетами по площадям – маловероятно, что они у него закончились – и гарантированно сжечь её. Но, когда огромные двери, предназначенные для приёма тяжёлых машин, распахнулись перед ней, всё стало на свои места:
– Поиграть, значит, хочешь? – по привычке пробормотала она вслух, зайдя в пустующий ныне ангар.
– Хочу! – тут же донеслось из динамиков. – И я уже играю. Вот перед тобой три двери, – двери в противоположной воротам стене тут же открылись, – иди куда хочешь, везде меня ждёт веселье. А тебя, возможно, смерть.
– Я пойду куда захочу…
– Точно!
– А ты пойдёшь под хвост!
– Да под твой хвост почему бы не сходить! – раздался смех из динамиков, – Просто иди в третью дверь, в таком случае.
– А ты иди на хер! – вспомнила она, слышанную от арги фразу.
– Куда-куда? – удивился искин.
– Туда! – отрезала татанка и, продырявив очередью стену в том месте, где, как она предполагала, находился технический коридор.
– Ты жульничаешь, – обиделся было ИИ, – но так даже интереснее. Я жду тебя впереди!
– Жди.
Подойдя к стене, Тайрос подпрыгнула и ударом обеих лап вбила державшийся на тонких перемычках фрагмент внутрь, после чего прошла в образовавшийся пролом, выставив револьвер – рельсотрон вновь занял место в креплении на спине – перед собой. Несмотря на притянутые к туловищу крылья, в техническом коридоре рослой татанке было тесновато, но здесь хотя бы было тихо. Тайрос отдавала себе отчёт в том, что ИИ видит её и здесь, но, по крайней мере, сейчас она его не слышала, что – кроме того, что она не пошла по пути, предложенном ей искином – уже плюс.
Строя маршрут так, чтобы пройти как можно большее расстояние до противоположного конца базы, где, как она надеялась, должен был находиться второй выход, у которого должен быть ещё один ангар, возможно, с машинами, она кралась, ползла и протискивалась вперёд. Но вот перед её глазами появилась дверца, ведущая в общие помещения, а значит, хочешь, не хочешь, придётся общаться со спятившей машиной.
А здесь, в отличие от ангара, имелись в наличии не только громкоговорители, но и голографические проекторы. Так что теперь она могла не только слышать ИИ, но и видеть его аватару.
– А вот и ты! – подпрыгивал от не терпения на одном месте молодой высокий и тощий рари. – Я ждал, я ждал! Теперь поиграем! Ты пропустила столько интересного, – не став слушать ИИ, татанка двинулась по коридору, но голограмма увязалась за ней, пропадая в те мгновения, когда та переключалась с одного проектора на другой, – но у меня ещё много игрушек!
– Тебе не надоело? – оторвавшись от чтения надписей на стенах, спросила татанка.
– Нет! – тут же ответил искин. – Мне надоело сидеть в одиночестве! Сначала они забрали от меня моего братца, потом перестали общаться со мной сами, а потом и вовсе пропали!
– Как я их понимаю…
– Я был один, – проигнорировал её реплику ИИ, – совсем один!
– Ой, бедненький, иди сюда, обниму, пожалею!