Убийца Снежаны - это het.
Het выдает себя за Чака на листе нашего класса.
Старушка из квартиры внизу сказала, что убийца - девушка. Значит, если по-прежнему иметь в виду обе гипотезы, убийцей оказывается Нюра Степановна. По крайней мере, алиби у нее слабее, чем у Шаневича. Эта версия выглядела непротиворечивой: все предположения сходились к одному человеку, решение существовало и притом - единственное.
Было чем гордиться. Задача решилась - и не только благодаря ловушке, поставленной в нематериальном мире Интернета, но и потому, что он, Глеб, все-таки поговорил с единственным реальным свидетелем. Реальный свидетель, понял он, был нужен так же, как самой красивой физической теории требуется экспериментальная проверка.
Реальное и виртуальное встретились: и в точке их встречи оказались две девушки, с которыми Глеб спал. Одна уже мертва; другая выдает себя за мертвого.
Задача решена. Не хватает мелочи: мотива. В задачах из "Науки и жизни" мотивов никогда не было. Были подозреваемые, были показания, говорилось про ложь и правду - и логические выкладки приводили к виновному. Зачем он убивал - не было сказано. Составители задач, вероятно, полагали, что был бы человек - мотив найдется.
– Ничего удивительного, что мы не знаем причину преступления, - написал ему Горский. - Мы решали эту ситуацию как логическую задачу. Но логика не может раскрыть подлинный мотив, потому что сбой в логике как раз и приводит к преступлению.
37
Утром Глеб проснулся поразительно бодрым. Казалось, мир чисто вымыт, краски приобрели яркость, звуки - четкость и простоту: шум чайника на плите, булькающая музыка по радио, крик одинокой птицы за окном. Вчера они с Горским вычислили убийцу Снежаны. Нюра Степановна, неприметная секретарша Шаневича. Ай да Аникеев, ай да сукин сын! думал Глеб победоносно. Он был счастлив.
В одиннадцать Глеб приехал в офисе. Никто еще не было, и заспанный Шаневич один пил кофе на кухне.
– Что так рано? - зевнул он.
– Не спалось, - ответил Глеб. - Все про книжку переживал. А Нюра когда придет?
– Вообще не придет, - сказал Шаневич. - На неделю в отпуск отпросилась.
– Ой, блядь, - выдохнул Глеб. - А ее домашний у тебя есть?
– Думаю, она уехала уже, - ответил Шаневич, - но посмотреть можно.
Почесывая заросшую рыжим мехом грудь, он направился в кабинет и вернулся с большим коричневым гроссбухом.
– Отдел кадров, - сказал он, похлопав рукой по корешку. - Все вы у меня здесь.
Он зашуршал страницами.
– А куда она собиралась в отпуск? - спросил Глеб.
– За границу куда-то, - ответил Шаневич. - Я ей печать ставил на анкету для загранпаспорта. А что?
– Нет, просто так.
Илья вдруг пристально посмотрел на Глеба, и в его глазах мелькнуло что-то вроде уважения.
– А может, она и не вернется, - сказал он. - Может, ей и не нужно уже возвращаться. Так что лучше купи себе новую книжку.
На секунду Глебу показалось: Шаневич хочет сказать что-то еще.
– А почему ты думаешь, Илья, что она не вернется?
Шаневич промолчал, будто и не слышал вопроса. Наконец нашел нужную страницу и перевернул книгу так, чтобы Глеб мог читать.
– Вот, - сказал он, - записывай.
На разграфленном клетчатом листе крупными округлыми буквами были сведены в таблицу имена, фамилии и адреса сотрудников. Глеб не сразу понял, куда смотреть, но Шаневич ткнул пальцем в третью строку снизу. Глеб прочитал:
"Царёва, Марианна Степановна, секретарь-референт, д/р 5 июля 1967 г."
– Почему - Марианна? - только и смог спросить он.
– Мама с папой, видать, так назвали, - сказал Шаневич. - Но она просила звать ее Аней, ну, а Нюра потом как-то прижилось. Теперь уже неважно.
Я все-таки был не прав, потрясенно подумал Глеб. Мир матшкольников и мир Таниных друзей действительно различаются. Для них важны образы и лица, для нас - цифры и слова. Если бы я учился в МАрхИ, а не на ВМиК, узнал бы Марину Царёву и через двадцать лет.
Горского удалось застать только поздно ночью.
– Судя по тому, что ты рассказываешь, Шаневич тоже обо всем догадался, - сказал Горский. - Я уже думал, было бы странно, если б он не провел собственное расследование. Человек, занимающийся бизнесом в России, не может быть так беспечен.
– Но почему она это сделала?
– Наверное, Н.С. и Влад Крутицкий подставили твоего друга Абрамова. Снежана, скажем, про это узнала и хотела сказать тебе - за это Марина ее и зарезала.
– Это невозможно, - ответил Глеб, - я до сих пор не могу поверить, что Нюра - это Марина. Как я мог ее не узнать? Да, все говорили, что постарела, изменилась, но все-таки… мы же месяц работали в соседних комнатах. Я даже спал с ней один раз.