- Говорите прямо, что вы имеете в виду, - прервала ее Ярославна.
Топ оперлась мощными кулаками на крышку стола.
- Я имею в виду, что мы, худо-бедно, имеем самый большой тираж среди молодежных газет! Нас покупают. И если читатель хочет покупать пошлое и глупое вранье, мы ему это вранье предоставим! Потому что газета, да будет вам известно, это коммерческое предприятие, а не богадельня!
"Если они подерутся, я просто помру!" - подумал Леха. Он совершенно не знал, кого ему спасать в этом случае. За Топ голосовало чувство долга, за Ярославну - все остальное. Но она, по всей видимости, пока не нуждалась в его защите.
- Проблема наших газет в том, что мы все считаем читателя круглым идиотом, - веско произнесла Ярославна, - и вместо того, чтобы давать ему умную и интересную информацию, мы опускаемся до уровня кухонных сплетен.
- Нас покупают! - почти выкрикнула Топ.
- Конечно, покупают. Потому что нет альтернативы.
- А что вы понимаете под альтернативой? Отчеты о конкурсе мягкой игрушки? Или об уровне надоев в селе Большое Мартышкино?
- Написать весело, интересно и со вкусом можно о чем угодно. Вопрос в том, что над этим надо работать. Гораздо легче все свалить на тупого читателя: мол, это он желает третьесортной продукции. А самим валять дурака.
- Ты хочешь сказать, что я валяю дурака?! - взвыла Топ, забыв о всех приличиях.
Поняв, что конфликт пора пресекать, Боря поднялся со своего места.
- Топ, а ведь она верно говорит, - сказал он, лучезарно взглянув на Ярославну. - Я думаю, что нам надо начать следить за нашим содержанием.
- И начать пролетать в трубу?!
- А вот это как раз твоя задача как редактора: чтобы все было прилично и продаваемо.
* * *
Топ вылетела в коридор вся красная и взбешенная как фурия. Через пять минут Леха разыскал ее в курилке. Она бестолково хлопала себя по карманам в поисках сигарет. Леха протянул ей пачку.
- Да ладно тебе, переживешь... - произнес он утешительным тоном.
Топ сказала длинное предложение, на три четверти состоящее из матных слов. Прикурила от Лехиной зажигалки.
- Вот, полюбуйся на свою красотку! - процедила она зло. - Она нас по миру пустит! Ни хера не смыслит в деле, а лезет! А Борька слушает ее! Вот у Измайлова было чутье, он понимал... А эти, блин, сычи, все только развалят! Тоже мне, нашлась маркиза Помпадур4!
Леха не знал, кто такая маркиза Помпадур, но на всякий случай согласился с Топ:
- Это точно.
Но в душе он был чуть-чуть согласен и с Ярославной: во всех альянсовских газетах он уже давно ничего не читал, кроме своих статей. Но делиться этими соображениями с Топ сейчас не стоило.
- Сука! - продолжала бушевать она. - Ненавижу! Я ей еще устрою веселую жизнь!
- Да чего ты так? - попробовал он заступиться за Ярославну. Отступись...
Тут Топ просто взорвалась:
- Отступиться? Ты хоть соображаешь, что говоришь?! Я была в двух шагах от того, чтобы стать правой рукой Измайлова, пока эта девка не появилась в нашем альянсе!
- Да уж, сейчас ею стать трудно, - попробовал сыронизировать Леха, но Топ было не до шуток.
- Не знаю, как ты, - сказала она уже спокойней, - а я собираюсь делать карьеру. И когда у меня на пути встают всякие курвы с длинными ногами, которые полагают, что им все дозволено, я с ними церемониться не намерена!
- Но тебе-то лично что она сделала? - произнес Леха, даже как-то испугавшись. - Ну, поругались... С кем не бывает...
Топ смерила его презрительным взглядом.
- Кобец, ты или больной, или притворяешься... Она же сюда явилась не случайно! Ей нужен наш альянс, и она его получит, если мы не вмешаемся! Ты же видишь, Борька в ее руках - как пластилин, она что хочет, то из него и лепит. А если она здесь осядет надолго, мы с тобой отсюда вылетим. Это-то тебе понятно?
Топ затушила бычок об кофейную банку-пепельницу.
- Ладно, я пошла, - сказала хмуро. - Мне сейчас на пресс-конференцию ехать, а вечером еще наша планерка в "Новом я"... Как меня все затрахало!
* * *
Только когда Топ ушла, Леха вспомнил, что не рассказал ей о своем вчерашнем разговоре с Аликом. Интересно, как бы в ее голове уложилось, что Боря совершенно ни при чем в деле Измайлова? Ведь ясно, что Ярославна не могла сама убить Серегу. А кого она еще могла подговорить, кроме Грушкова?
С одной стороны, Леха был даже рад, что так получилось. Но это убийство, а в особенности исчезновение Нимфы, не давало ему покоя.
Если бы Топ хоть на секунду могла бы отбросить свою ненависть к Ярославне и посмотрела бы на все трезвым взглядом! Сколько Леха знал ее, Топ всю жизнь была супер-умная и всему могла найти мудрое объяснение. Однако после сегодняшней стычки между ней и Князевой надеяться на разумное разрешение дела как-то не приходилось. Даже при упоминании имени Ярославны она приходила в неистовство.
Весь день Леха трудолюбиво работал и помимо искового заявления в арбитраж написал еще пару гениальных статей в одну из альянсовских газет. Мысли почему-то автоматически крутились вокруг того, что сказала Ярославна: хотелось написать умно и искрометно.
Топ все не возвращалась и не возвращалась со своей пресс-конференции. Под конец рабочего дня Леха начал то и дело поглядывать на часы. Он пошел было к стажеркам, чтобы они заценили его статьи, но Настя с Танькой повели себя крайне непатриотично: взяли и отпросились к зубному. "Зубные", видимо, поджидали их в красной "девятке" около подъезда. Леха все это видел в окно. Расцеловавшись с ними, обе предательницы укатили куда-то отрываться.
Леха не выдержал одиночества и решил проверить, не вернулась ли Топ в свое родное "Новое я".
Как оказалось, в большой редакционной комнате, заваленной кипами старых газет, уже давно бурлила планерка местного значения.
Юные журналистки разместились на всех имевшихся в наличии стульях, а над ними подобно хану Батыю на кургане возвышалась Топ: она сидела по-турецки на своем столе прямо под металлической табличкой "Газета - не только коллективный пропагандист и агитатор, но также и коллективный организатор. В.И. Ленин". (Этот раритет Топ украла десять лет назад в редакции "Вестника пролетария" и с тех пор всюду с собой таскала).
- Ну, что еще у нас в городе происходит? - требовательно выспрашивала она у притихшей публики. Видно было, что с утра ее настроение ни капли не улучшилось. - Никаких бедствий, никаких катастроф?
Под ее пытливым взором журналисты молчали и как-то съеживались.
- Мы не виноваты, что ничего не случилось, - неосторожно подала голос какая-то девчонка с десятком сережек во всех мыслимых и немыслимых местах.
Через секунду она поняла, что зря это сказала. От негодования Топ опасно покачнулась на своем столе.
- Так-таки ничего?! А вон в том доме, - она показала в окно, прорвало канализацию, и весь первый этаж по колено в анализах! И это, по-вашему, не катастрофа?! Если быстро не выдадите мне сенсацию, отправлю всех на помощь сантехникам!
Народ как-то даже испугался.
- Кажется, фестиваль бардовской песни будет в четверг, - пришла на помощь девчонке ее подружка.
- Это не сенсация, а богадельня, - отрезала Топ. - Что еще?
Лехе захотелось приколоться.
- А во дворце нефтехимиков хор выступает, - сообщил он как бы невзначай.
Топ утомленно посмотрела на него.
- Хор-то женский, поди, а, Кобец?
- Да, - как ни в чем не бывало, подтвердил Леха, - хор женщин и ветеранов. Наша Софочка там поет.
- В хоре ветеранов? - изумилась Топ, - Вы что все здесь, надо мной издеваетесь?!
- Ну я хотел помочь... - пожал плечами Леха.
Топ захлопнула свой блокнот.
- Раз нет новостей, идите все к чертовой матери. Все - сычи, видеть вас больше не могу.
Журналистки обиженно завозились, складывая в сумки свои ежедневники.
- А мои стихи? - вдруг возник из угла корректор Ямин. Он систематически обходил все газеты альянса в надежде, что его признают и напечатают. Ему не хотелось быть корректором, он хотел быть как Александр Блок.