Топ кинула трубку. Да, она явно звонила не для того, чтобы удостовериться, что Леха живой.
Кобец вдруг вспомнил об Ольге Измайловой. Все-таки совершенно по-свински вчера получилось с ней: сам девушку завел, а потом бросил на полдороги. Он набрал ее номер, но там никто не отвечал. "Гуляет с Никиткой... Или по магазинам пошла", - подумалось с сожаленьем.
Ольга была хорошей: красивой и нежной. А еще доброй. В отличие от этой стервы Ярославны, которая зачем-то пытается угробить его.
Леха усмехнулся своим мыслям: ему даже поговорить о ней не с кем.
А как все-таки Ярославна прижималась к нему! Пальцы ее касались вот здесь и здесь...
При воспоминании об этом даже похмелье куда-то отступило. Улыбка сама собой выползла на Лехины губы. Он просто лежал и улыбался своим мыслям.
Нет, Ярославна определенно неравнодушна к нему. Это же очевидно!
Как она смотрела... Глаза большие, бездонные, и черные густые ресницы... Разве такая женщина может быть убийцей? Разве она может желать ему зла? Да черта с два, господа! Все, конечно, непонятно, запутано. Этот шеф ее московский, Боря, сукин сын, паразит, ненавижу...
Нет, Ярославна определенно говорила не о Лехе, когда упоминала о ком-то, кто "дезорганизован и напуган". Это кто-то другой. Просто он вчера взвинтился, психанул... Вот и подумал, что она имеет в виду его. С Ярославной надо просто переговорить. Тогда все станет ясно. Ему дела нет до ее интриг с этим мужиком из бара. Пусть она просто скажет, что Леха здесь не при чем. Пусть просто посмотрит так, как смотрела вчера...
* * *
На следующее утро Леха встал на удивление свеженьким. Как будто и не было вопиющего пьянства и разврата с малолетним раздолбаем Аликом. Ночью к тому же ему приснилось что-то весьма недурственное эротического содержания, и это ощущение хотелось закрепить.
Обуреваемый положительными эмоциями, он даже заправил свою водяную кровать, чего с ним не случалось уже месяца три, если не больше. И решил убраться сегодня же вечером.
Такси поймалось почти сразу. Шофер включил приятственную музычку и даже не пытался поговорить с пассажиром, что тоже крайне радовало. Буквально через несколько минут Леха уже был на месте.
Расплатившись с таксистом, он вышел из машины. Перед подъездом стоял служебный альянсовский "Волжак", под открытым капотом которого ковырялся водитель Толик.
- Салют! - поприветствовал его Леха.
Толик поднял перемазанное лицо.
- А, это ты? Привет...
- Опять поломался?
Толик с ожесточением сплюнул на землю.
- Да все из-за этого Почкина! Помнишь, когда все наши в "Ворошиловец" ездили? Этому старому барану тоже вдруг стрельнуло повеселиться. Представляешь, звонит мне и говорит, мол, поехали. Типа у него там дело. Ну, порулили... Так ведь на обратном пути у меня фильтр полетел! Я прям как чувствовал. Еще чуть-чуть покатался и все - приплыли!
Толик еще долго жаловался на судьбу и на побитую жизнью "Волгу", но Леха его не слушал. В голове носилось сумасшедшее: значит, Евгений Маркович был тогда в "Ворошиловце"?! И ведь он курит сигары! Леха сам видел на похоронах. Потом у него и мотив есть...
Полученной информацией надо было срочно поделиться с Топ. Но ее "тройки" пока еще не было, поэтому сенсацию приходилось откладывать на потом.
Леха посмотрел на часы: время было пол-одиннадцатого.
- Слушай, Толь, я опаздываю, - пробормотал он, извиняясь. - Так что пока.
- Пока, - грустно отозвался Толик.
Ему было жаль терять собеседника и возвращаться к работе.
* * *
Леха вихрем взлетел на свой десятый этаж. Кроме Насти и Таньки в юридическом отделе никого не было. Стул Ярославны был задвинут, а все бумаги лежали в абсолютном порядке. Видимо, она еще не появлялась на работе.
Расстроившись, Леха вернулся в приемную. Стажерки сидели у окна, подперев руками подбородки и как-то обиженно посматривали на улицу.
- Привет, девки, - поздоровался Леха.
Но они сделали вид, что ничего не слышат.
- Вот ведь! - шепотом возмущалась Танька, - Приперлась, видите ли, сюда. Как будто ее кто звал!
- И строит из себя фифу болотную! - поддакнула Настя.
Леха подошел к ним.
- Вы чего, из-за Ярославны крыситесь? Не пришлась по сердцу?
- По-моему, кроме как тебе, она вообще никому не пришлась, язвительно констатировала Танька. - А для тебя эта Ярославна вредна: тухнешь на глазах и даже остроумие потерял.
Леха растерялся.
- Цыц, девки! Сейчас за пивом отправлю!
Настя невесело усмехнулась:
- А мы не пойдем! Это не входит в наши должностные обязанности.
- Раньше ходили, и ничего...
- Раньше мы тебя любили, а теперь пусть эта мадам любит!
--Девки, вернитесь, я все прощу! - театрально взмолился Леха. - Я же веселый и завлекательный!
- Был завлекательным, - покачала головой Танька. - А теперь-то мы тебя насквозь видим.
- И чего у меня внутри?!
- Кишки.
- Ну вот. А я-то думал, что у меня внутри лебяжий пух и розовые лепестки...
Стажерки на Лехину шутку не отреагировали и отвернулись, всем своим видом показывая, что их это нисколечки не веселит.
Как работать в такой обстановке, Леха не знал. Он немного послонялся по своему кабинету, а потом все-таки решил сходить за пивом.
- Вам захватить что-нибудь из буфета? - попытался он замириться с девками. Но они, в отличие от него, принялись за работу и отвлекаться отказались.
Вздохнув, Леха побрел вниз.
* * *
Возвращаясь с двумя бутылками под мышками, Леха услышал, как из кабинета Грушкова доносятся какие-то крики. Там выясняли отношения на очень повышенных тонах.
Он хотел уже было пройти мимо, но тут дверь распахнулась, и в коридор, чуть не натолкнувшись на него, вылетел Почкин - весь взъерошенный и красный, как пионерский галстук.
- Я найду на вас управу! - закричал Евгений Маркович, грозя Софочке кулаком.
Но та только дверью хлопнула. При виде Почкина у Лехи разгорелись глаза.
- Что, выгнали? - произнес он как можно более сочувственно.
- Дикарь! - выпалил в сторону кабинета разъяренный фотограф.
Леха протянул ему вторую бутылку пива.
- Хотите?
Евгений Маркович посмотрел подозрительно, ожидая какого-то подвоха. Но Леха старательно улыбался и демонстрировал доброжелательность.
- Пойдем к окошку, покурим, - сказал наконец Почкин. - У тебя есть что покурить?
* * *
Суть конфликта Евгения Марковича с Борей состояла в следующем: Грушков наотрез отказался выделять новому совладельцу альянса персональный кабинет, чем довел Почкина до настоящей истерики.
- Ладно, половина всего принадлежит Борьке, я согласен, - кипятился он, лихорадочно затягиваясь сигаретой. - Но ведь все остальное делится на меня и на Ольку с ее дитем. То есть я владею одной шестой всех этих газет, здания, даже тебя... А мне не выделяют кабинета! Как вот это так?
Почкин искательно заглянул Лехе в глаза. Тому пришлось согласно кивнуть.
- Безобразие...
- А я про что! - обрадовался Евгений Маркович, что хоть кто-нибудь его поддерживает. - И потом я говорю Грушкову: разве теперь я могу служить обыкновенным фотографом? Теперь мне надо свой отдел создавать, штат, аппаратуру новую закупать, так как я пострадал в позапрошлые выходные.
- Когда вы были в "Ворошиловце"? - наугад спросил Леха, до смерти боясь, что Почкин сейчас замкнется и из него слова не вытянешь.
Евгений Маркович скорбно затряс головой.
- Именно. Представляешь, я ведь давно ждал этого момента, чтобы хвост прищемить этому сукину сыну...
- Какому именно?
- Какому-какому... - рассердился Почкин Лехиной непонятливости. Сережке моему, едрить его налево! Этот же паразит все добро забыл, какое я ему в жизни сделал. Признавать меня отказывался. А я ведь ему отцом, почитай, родным был!
- Ну и что за момент? - осторожно оторвал его от воспоминаний Леха.