- Можешь взять двух.
- Что? - oн едва мог понять меня.
Я терпеливо объяснил ему это.
- Ты будешь жить, несмотря ни на что. Этот маршал и кавалерист, я собираюсь убить их, но они займут места людей, которых они собирались осудить. Я не жду, что ты поймешь, но достаточно сказать, что я плачу свои долги.
Я подошел к кавалеристу. Он тяжело дышал и кричал в панике, тщетно пытаясь вырваться из моей хватки, когда я снова посмотрел на Джейка.
- Выбери двух, парень.
Он выбрал шлюху первой, с улыбкой осторожно сняв с нее петлю. Я притащил туда кавалериста и накинул петлю ему на шею, развязав веревки вокруг запястий женщины и связав вместо этого его самого.
Кавалерист сказал мне, что его зовут Мэтью, как будто это могло спасти его сейчас. Его рассказ меня не интересовал.
Я посмотрел на Джейка. Женщина укрылась за его спиной, как будто это могло спасти ее, если бы я выбрал для нее что-нибудь, кроме жизни.
- Еще один, мистер Хоу.
Джейк с отвращением посмотрел на другой конец погоста. Кого спасти: труса или дикаря? Видеть решения человеческой души – это то, что не забывается, момент, который вы могли бы повторить в историях, рассказанных в салунах годами позже.
Я терпеливо ждал.
Парень встал между сиу и вором, пристально глядя каждому в лицо.
- Пожалуйста, мистер, пожалуйста! - голос Эдгара Холкомба стал высоким и пронзительным. Петля тряслась на ветру, дерево скрипело, когда его сапоги топали и подпрыгивали. - Я еще не готов, я еще не готов, я еще не готов... нет!
Джейк отошел от него, чтобы посмотреть на сиу. Высокое Небо уставился на него, а мой спутник – на него. Он не пытался скрыть отвращение, промелькнувшее на его лице, но пытался скрыть сочувствие, жалость. Иногда человек – дикарь, несравнимый с дерьмом лошади на улице.
Джейк отвернулся, вытер лицо и снял петлю с шеи Эдгара Холкомба.
Я молча кивнул. Иногда мужчина был просто мужчиной.
Крики благодарности Эдгара были почти заглушены мольбами другого кавалериста о пощаде, когда я тащил его к веревке. Когда он уселся, я посмотрел на Высокое Небо. Может, я ему что-то должен, а может, и нет. В любом случае, я обещал, что буду помнить его. Человек сиу кивнул и начал петь. Интересно, а моему учителю подарили такую же песню смерти?
Я остановился у обмякшей фигуры маршала на лесах. После поднял его на ноги и накинул ему на шею одну из пустых петель. Отступив на шаг, я отвесил маршалу пощечину. Он запачкал мою перчатку еще большим количеством крови, его глаза вращались в голове, подпрыгивая в воздухе, как будто он мог видеть вещи, которые я не мог.
Джейк отодвинул Эдгара и Руби от люка, и я потянул за рычаг.
Раздались звук падения и три отчетливых щелчка. Высокое Небо умер мгновенно, но я не торопился, когда делал петли для кавалериста и маршала. Я слушал их бульканья и вздохи, когда оба мужчины дергались, цепляясь ногами за воздух, как будто они хотели найти место, чтобы стоять и жить.
Когда последняя судорога пронзила их позвоночники и не осталось ничего, кроме ветра и криков ожидающих ворон, только тогда я отвернулся.
- Пойдемте, мистер Хоу.
Дилижанс мы оставили на окраине города. Теперь я знал дорогу, и Джон Мэддокс ждал.
Мой спутник продолжал стоять на лесах, пока я спускался. Руби стояла рядом с ним, пока Эдгар, свернувшись калачиком, рыдал.
- А что насчет... а что насчет нее?
Я не обернулся, вместо этого я слушал тишину, благословенную тишину. Нечасто случалось, чтобы пистолет не нашептывал мне об убийстве.
- Теперь это ваши жизни, мистер Хоу. Вы обменялись на них. Делайте с ними что хотите.
Добравшись до подножия виселицы, я улучил минутку для себя. Я снял шляпу для Высокого Неба и сплюнул в пыль для двух других с выпученными глазами и распухшими языками.
Я думал о Джоне Мэддоксе и о вещах похуже этих, которые я сделаю с ним.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
- Мы напали на след, парень. Они преследуют нескольких буйволов... ты же знаешь, что их осталось не так уж много.
Крышка гроба подпрыгнула, и я услышал грохочущий стон, как будто он был разочарован моими словами. Я отрицательно покачал головой. Именно в такие моменты я задавался вопросом, что я хочу сказать ему, даже немного удивлялась, почему я это делаю. Мы с Вирджилом могли бы пообещать десять тысяч душ, но нашим учителям ничего не были должны.
- Извините за головняк, мистер Ковингтон.
У нее был мягкий голос, сладкий, как утренний нектар. Мне было интересно, как часто она очаровывала мужчин, заставляя их расстаться со своей монетой только ради еще одной сладкой песни от нее.