Никто не рассказывает, как они кричат, как это согревает душу.
Большинство посетителей высыпали в ночь или пытались перевернуть столы так, чтобы я их не видел, но не трое оставшихся солдат. Человек с каштановыми волосами, похожий на мышь, выстрелил, но выстрелил не целясь и разбил бутылку, стоявшую позади меня. Я шагнул вперед, когда его спутник выстрелил, и дерево перед моей ногой раскололось.
Я шел вперед.
Третий успел направить дуло своего револьвера мне в грудь, прежде чем я ударом кулака сбил его с ног. Два гнилых зуба и капелька крови запятнали пол, когда я тяжело наступил ему на голову, услышав пронзительный вопль подо мной, и его череп раскололся с влажным хрустом, который я почувствовал под своим ботинком.
Последние двое были всего в двух футах, и их панические выстрелы раздавались во все стороны. Затем патроны в их ружьях закончились.
Мой нож нашел сердце под грудью ближайшего мужчины. Его булькающий крик вырвался изо рта, когда кровь фонтаном хлынула в горло и потекла по подбородку. Я слушал его стоны, как сладкую колыбельную, прежде чем позволил ему упасть на пол.
Последний янки попытался убежать, но мой нож настиг его спину, и он с кряхтением вывалился через ставни в бурю.
Пыль осела, запах черного пороха вернул меня на далекие поля сражений. Однако воспоминания не были бы полными без криков.
Солдат катался по полу, хватаясь за коленные чашечки и всхлипывая, как новорожденный младенец, отчаянно нуждающийся в мамкиной титьке. Я перешагнул через него. Я видел свое отражение в его глазах, черный призрак, покрытый кровью других людей.
- Твой друг рассказал мне о Буйволе и шамане, которого убили твои ребята. Его звали Мертвый Медведь. Он был моим учителем, - я говорил это как ни в чем не бывало, говорил искренне, без злобы в голосе... - Мне нужны имена тех, кто убил их.
Мужчина плевался в меня ядом.
- Иди к черту!
Мои ботинки были запачканы кровью этого человека, но я наклонился и схватил его за голову, притягивая ближе.
- Я всё равно убью тебя, но насколько это будет ужасная смерть, решать тебе. Ты назовешь мне имена людей, которые убили моего учителя и друга, и в ответ я не буду тебя мучить.
Он не сказал. Но то же самое нельзя было сказать о его спутнике, когда я вытащил свой нож из его спины.
ГЛАВА ВТОРАЯ
До Форта Силл было два дня езды. Большую часть времени я провел в созерцании, наблюдая за знаками, пока мой фургон катился по хорошо утоптанным тропинкам. Было пасмурно с тех пор, как я покинул Фернис, - странная погода для этой проклятой местности в июле.
Мертвый Медведь всегда был в ладу с погодой, читал знаки на небесах так же легко, как большинство людей читают хорошую книгу. Он благословлял команчей своими предсказаниями, условиями для охоты, погодой, чтобы предотвратить преследование армии США. Старый шаман всегда был верен своей силе.
Маэстро и Солдат натянули поводья, и моя коллекция в старом дилижансе задребезжала. В основном это были всякие мелочи, мистические безделушки и несколько частей тел людей, которых я нашел наиболее примечательными. Скальпы солдат из салуна были самым новым дополнением. Я повесил их на старые перила, прислушиваясь к шлепкам плоти о деревянную дверь при каждом толчке на извилистой дороге.
Я думаю, что в конце концов воспользуюсь ими, пока они не сгнили. Плоть человека была сильна для одних вещей так же, как она была ценна для других.
Не мог же я приехать в Форт Силл с кусками мертвецов, свисающими с моей кареты, так не годилось. Не знаю, привезли ли сюда тело моего учителя.
Итак, я наблюдал и слушал.
Солдаты непреклонны в своем мышлении, вероятно, поэтому я не пошел на службу к Дикси[3] во время войны. Партизанская работа была легче; Куантрилл уважал мои уникальные таланты, и дьявол знал, что я достаточно легко доведу его парней до бешенства.
Кавалеристы проезжали через определенные промежутки времени, так что их легко было обойти. Темнота была моим союзником, я двигался в ней так же легко, как обычный человек днём.
Я тихо крался, пока не увидел костры людей и услышал звуки "Нумутеквапу", произносимые среди них. Люди Кваны, люди Мертвого Медведя, некоторые из моих последних друзей.
Охранники стояли по стойке смирно, но я прошел между ними, как горький ветер от чего-то давно умершего. Когда я вошел в палатку, разговоры прекратились. Даже если я испытал облегчение, увидев их, то в ответ не последовало ни улыбок, ни счастья в их глазах. Они были раздавлены и знали это.
- Черная Сорока пришел, как мы и ожидали, когда увидели бурю, - это был не Квана; я надеялся поговорить с ним, но этот человек тоже подойдет.