И все же я не мог убить мистера Крафта, не попытавшись получить от него какую-то информацию, а его лицо все еще было мне незнакомо. На самом деле выбора у меня не было.
- Мистер Хоу, держитeсь позади меня. Если кто-то начнет стрелять, я убью его.
Джейк кивнул и последовал за мной, пока я спускался в подвал. Даже следуя моим инструкциям, он держал оружие наготове. Пол был мокрым, дождь просачивался сквозь двери подвала и превращал его в трясину. Он засасывал наши ботинки, каждый шаг был тяжелым. На маленьком столике горела свеча. Кто-то оставил там патронташ, несколько ножей и сумку. Похоже, они не ожидали, что за ними придут. Присев на корточки в грязи, я заметил следы, ведущие дальше в темноту. Тот, кто пришел до нас, был босиком.
Подвал разветвлялся в двух направлениях: темный проход направо и еще один, продолжающийся прямо.
- Разделимся? - прошептал Джейк.
Я покачал головой, жестом призывая к тишине, а затем закрыл глаза, прислушиваясь...
Там капала вода, что-то шуршало, а ниже слышалось тихое и ритмичное ворчание.
Я указал на коридор справа. Джейк кивнул, следуя за мной по пятам, а я старался держаться как можно сдержаннее. Мы не могли уйти далеко, когда я увидел мерцающий новый свет. Я погасил фонарь, Джейк последовал моему примеру.
Проход оказался тупиком, но слева была комната. Свет выплясывал из дверного проема и весело играл с тенями на стене. Из комнаты доносилось ритмичное и довольное ворчание.
Я надеялся, что мой медленный шаг скроет шум грязи, присасывающейся к моим ботинкам. Стена была мокрой от мха и лишайников; я почувствовал их на своей коже, когда прижался к стене и заглянул внутрь.
Земля была покрыта досками, на комоде и прикроватной тумбочке горело несколько свечей, а в центре комнаты стояла кровать. На ней лежала мертвая женщина, ее глаза безучастно смотрели в потолок, в то время как мужчина, одетый в грязную кавалерийскую форму, пихал свой член в дыру в её животе.
Она была негритянкой, ее оливковая кожа была почти такой же темной, как ночь. Я видел ее раны и внутренности, кусочки костей, розового мяса и желтого жира.
Мужчина на ней брыкался и извивался, когда входил в нее, кожа натянулась, когда его член зарылся внутрь её кишечника, как жирный червяк. Ее голова откинулась назад, и мертвые глаза уставились на меня. Там не было никакой истории, никакой связи; ее душа уже улетела к тому, что ждало ее по ту сторону. Может быть, это жемчужные врата; казалось, это единственная приличная вещь, учитывая ее смерть.
Я не мог сказать то же самое о ее убийце.
Грязь продолжала чавкать под моими ногами, когда я вошёл в комнату; не прекращая трахать её мёртвое тело, он поднял лицо вверх, его глаза были зажмурены в экстазе.
Моя рука схватила его за горло, и я рванул его назад, отправив в полет задницей на пол. Я прижал пистолет к его голове, его глаза повернулись, чтобы посмотреть на ствол, зажатый между ними. Его член торчал из брюк, а грудь была обнажена, только синий мундир 2-го кавалерийского полка свисал с плеч. Он вскинул руки, выставив их вперед, чтобы защитить себя, как будто они могли каким-то образом защитить его от пули, которую я так отчаянно хотел в него всадить.
- О, Боже... - пробормотал Джейк, глядя на мертвую женщину на кровати, а потом перевел взгляд на мужчину, хнычущего на полу. Я увидел, как его взгляд стал жестким, и он подошел к мужчине, оттолкнув меня и ударив его по лицу одним сильным ударом. - Ах ты сукин сын! Ты прогорклое дерьмо, сукин сын!
Скальп мужчины кровоточил, красные линии бежали по его коже, смешиваясь с дикой и неопрятной бородой. Джейк выстрелил из револьвера в пол, взлетели куски дерева, и мужчина закрыл лицо руками. Я почувствовал сильный запах дерьма, и мужчина упал на пол, поджав под себя ноги и издавая звуки, похожие на крики новорожденного козленка.
Джейк прижал горячий ствол к мошонке мужчины, и тот закричал. Рука Джейка тут же ударила его по лицу, чтобы тот не пытался убрать его руку.
Я наблюдал за всем этим с чувством гордости. Я видел множество мужчин, пытающихся подражать другим или позволявших своему праведному гневу увести их за грань, где темнота нашептывала им, и я задался вопросом, кому из них Джейк потакал сейчас.
Ствол остыл, и человек упал на спину, схватившись за уродливую черную рану, сочащуюся красной кровью, запах горелой кожи заполнил маленькую комнату. Джейк стоял, тяжело дыша, и я протянул руку, чтобы схватить его за плечо. Он, казалось, подпрыгнул на месте, а потом посмотрел на меня широко раскрытыми глазами.
Я знал, что этот взгляд, когда человек понимает, что он поскользнулся, не был героем его маленькой истории. Никто не был героем; такой вещи не существовало, и со временем Джейк тоже это поймет.