Голова Джо издала влажный звук, когда я выпустил ее обратно в грязь. Я снова перевел взгляд на молодого человека. Ему удалось подняться на ноги, и он побежал обратно в Форт. Он был недалеко, и когда он обнаружил, что мои руки обхватили его рот, у него даже не было времени закричать.
К тому времени, как он пришел в себя, солнце уже поднялось высоко, и он почти сразу же принялся выть по-кошачьи. Конечно, вокруг не было никого, кто мог бы его услышать.
Мы были уже совсем близко от Техаса. Я вылетел из Форт Силла и направился на Запад, позволив ветрам и шепоту вести меня. Дикая местность была похожа на море, плоская земля, усеянная намеками на жилистый кустарник и запах гниющего мяса.
Землю усеивали туши бизонов; янки хорошо поработали. Я вспомнил бесконечные стада, отдаленные раскаты грома, когда они неслись по земле. Никогда больше такого здесь не будет, только выбеленные кости и пустая земля.
Я натянул поводья Солдата и Маэстро, обе лошади раздраженно били копытами; приглушенные крики мужчины заставляли их нервничать. Когда мои сапоги коснулись земли, поднялась пыль, и фургон закачался, когда человек внутри начал бороться со своими узами.
Он, прищурившись, посмотрел на неожиданный всплеск солнечного света. Я, должно быть, поразил его взглядом, как тень, которая оторвалась и встала между ним и солнцем. Кляп, который я засунул ему в рот прошлой ночью, не давал ему нормально глотать, толстые капли слюны стекали по подбородку на мятую униформу.
Это был не первый раз, когда кто-то был связан в моем передвижном доме. Результаты были почти всегда одинаковыми. Первыми они видели сморщенные головы, свисавшие с балдахина, подвешенные за волосы. Если прислушаться, можно было почти услышать их шепот. Потом были пузырьки с кровью, плескавшейся внутри бутылок, звезды шерифов и знаки отличий, которые я отбирал у людей, которых убивал.
Обрывки моего бытия, моя коллекция смерти.
Увидев это, молодой человек закричал, а я схватил его за мундир и повалил в грязь.
Он заскулил, когда я встал над ним, прижимая шпору к его шее.
- Успокойся.
Я уже мог слышать шепот от моего бедра, желание. Еще на одного человекa былa направленa моя рукa, и все, что мне нужно было сделать, это подчиниться, и пуля оборвет его жизнь.
Парень мудро последовал моему совету. Светло-голубые глаза, которые были почти серыми, смотрели на меня, небольшая щетина волос на лице говорила о его возрасте.
- Ты знаешь, кто я?
Это был справедливый вопрос, несмотря на шрам от клейма у меня под глазом. В конце концов, после войны я вел себя довольно тихо.
- Да, да, сэр. Вы объявлены в розыск. Вы убили много человек.
Я еще глубже вонзил шпору ему в шею, заставив его замолчать и выпустив тонкую струйку крови. Нетрудно было прочесть мысли мальчика; он знал, что тело Джо, вероятно, было обнаружено. Разведчики наверняка нашли мои следы, а армия США уже надвигалась на нас. Все, что ему нужно было сделать, это заставить меня говорить, и спасение придет.
Я взглянул на крышу своего дилижанса, на свой груз.
- Если ты пошевелишься или попытаешься убежать, я убью тебя. У меня есть кое-что, что ты должен увидеть.
Ответы, в которых я нуждался, можно было получить от живых или мертвых, но было всё же легче, если они еще дышали. Я вскарабкался в дилижанс и осмотрел дубовый гроб, который забрал у одного гробовщика в Форт Хантере. Он был вырезан из старого дерева виселицы. Я никогда не думал, что мне придется использовать его, но некоторые люди, которых я знал, не успокоятся.
Запах ударил меня первым, когда я откинул крышку; езда всю ночь по бесплодной территории привлекала всевозможных падальщиков, и мухи летали над лицом и горлом мертвеца. Я перевернул гроб на бок, и мясо, которое когда-то звали Джо, выпало на землю. Юноша закричал, когда оно с глухим стуком упало в грязь и черная кровь потекла по земле.
- Это был твой друг, Джо. У него остались вдова и двое сыновей на Востоке. Он беспокоился о своей зарплате и о том, как будет содержать их, но теперь он мясо, еда для койотов, канюков и мух. А у тебя есть сеньорита, которую ты жаждешь увидеть в Керидо, ты ненавидишь людей, а твой отец – сапожник. Это единственное, что я буду помнить о тебе, если ты не скажешь мне то, что я хочу.
Глаза мальчика не отрывались от двух темных дыр, которые я оставил в голове Джо, забирая его глаза. Многое можно сделать глазами человека, если знать, как это делается. Эти две темные дыры лишили юношу дара речи; даже сейчас жужжащие мухи ползали туда и обратно из глазниц мертвеца.