— Пожалуйста, расступитесь, ей нужен воздух, — сказал он своей группе. Сам он уже стоял на коленях, проверяя пульс упавшей в обморок женщины с разметавшимися вокруг головы волосами. Обращаясь к смотрителю, он скомандовал:
— Джино, соединись по рации с медпунктом и скажи, чтобы немедленно прислали медсестру.
— Да, мистер Карр.
Медсестра прибыла очень быстро и тут же начала проверять жизненные показатели женщины.
— «Скорая» уже в пути — на случай, если понадобится серьезная помощь, — сказала она. — Как она упала? Не сильно ударилась головой или еще чем-нибудь?
— Нет-нет, не думаю. — Том уже встал и отряхивал брюки, он явно испытал облегчение от присутствия медика.
— Полагаю, с ней все будет в порядке, — продолжала медсестра. — Пульс в норме, дыхание тоже. Вы можете продолжать экскурсию.
— Ну что ж, дамы и господа, — обратился Том к своей группе, начавшей разбредаться по залу. — Все под контролем. Давайте предоставим заботу о бедной женщине профессионалам, а мы, если не возражаете, можем перейти в зал эпохи Августа и продолжить нашу экскурсию.
Он повел группу в следующий зал, а охранник перекрыл для публики вход в Сокровищницу. Медсестра осталась возле Виктории, постоянно контролируя ее состояние.
Спустя сорок пять минут, когда экскурсия завершилась, Том направился в свой отдел древнегреческого и римского искусства. Секретарша вручила ему небольшую стопку сообщений и спросила: «Как прошло?»
Утро оказалось столь странным, что Том ответил с некоторой неуверенностью:
— Ну, народу было довольно много, и все шло хорошо, пока не добрались до Сокровищницы. Там одна женщина, взглянув на Танцовщицу Бейкера, вскрикнула и упала в обморок. Я повидал разные типы восприятия этой статуэтки — удивление, восторг, даже недоверие, но никогда прежде не сталкивался с такой реакцией. — Он нервно рассмеялся.
— С ней все в порядке? — обеспокоилась секретарша.
— Думаю, да. Прибежала медсестра, и ее перевели в медпункт. Она была без сознания около четверти часа, но потом пришла в себя, и состояние у нее, судя по всему, стабилизировалось. — Том хотел добавить что-то еще, но в этот момент зазвонил телефон.
— Слушаю, отдел древнегреческого и римского искусства, чем могу помочь? Одну минутку. — Секретарша прижала трубку микрофоном к груди: — Это медсестра. Она хочет поговорить с вами. — И протянула трубку Тому.
— Слушаю, Том Карр.
— Мистер Карр, простите за беспокойство, но та дама, которая упала в обморок во время вашей экскурсии — ей уже гораздо лучше, — утверждает, что ей непременно надо сейчас же с вами поговорить.
— Она еще у вас? — осведомился Том.
— Да.
— Вы считаете, что она в порядке?
— Ну при падении она ушибла руку, на этом месте будет приличный синяк, но ничего не сломала, и, на мой взгляд, ее состояние не вызывает никаких опасений. Не знаю, что послужило причиной обморока, но сейчас она чувствует себя прекрасно, — заверила медсестра.
Том колебался. У него была уйма неотложной работы, но ему хотелось повидать женщину, чтобы понять, что же с ней стряслось — уж слишком необычной была ее реакция на статуэтку, поэтому он быстро принял решение:
— Сейчас спущусь.
Через несколько минут он входил в медпункт. Виктория сидела на стуле возле бачка с охлажденной водой, прижимая к месту ушиба пакет со льдом.
— Мистер Карр, большое спасибо, что пришли, — сказала она, скорее взволнованная, нежели смущенная своим обмороком. — Не могли бы мы с вами несколько минут поговорить наедине?
Она уже начала было подниматься со стула, но Том сделал ей знак оставаться на месте.
— Вы уверены, что полностью пришли в себя? — спросил он.
— О да, — поспешно заверила она. — Я испытала сильный шок, но теперь чувствую себя гораздо лучше. Позвольте мне представиться. Я — Виктория Прайс. — Она протянула ему руку. — Приехала в Нью-Йорк на несколько дней, походить по музеям. Обычно искусство не производит на меня такого впечатления. — Она улыбнулась, и ее ярко-синие глаза озарились внутренним светом. — Вообще-то я сама — начинающая художница, занимаюсь живописью.
— Ну что ж, если хотите, мы можем несколько минут побеседовать в моем кабинете, — предложил Том. — Только у меня встреча в час дня, на которую я никак не могу опоздать. — Встречаясь с незнакомыми посетителями музея, Том предпочитал иметь план отступления. Люди склонны забывать, что, в то время как они сами пришли сюда в свободное время, он находился на службе и дел у него было невпроворот. Это всегда раздражало, однако что-то заинтриговало его в сидевшей перед ним сейчас молодой женщине, и он решил, что несколько минут уделить ей может.