— Сезам, откройся, — пошутила Виктория.
— Она вполне может действовать так же, как волшебная дверь, ведущая в пещеру Али-Бабы, — согласился Том, пристально вглядываясь в русалку, — только без волшебства. Должен быть какой-то трюк, с помощью которого она открывается.
Том еще внимательнее всмотрелся в изображение на стене. Он тщательно и методично изучал все детали в поисках отгадки: как же отворяется дверь? Дойдя до звезд, он заметил, что в центре каждой имелась небольшая выпуклость. Остальные части изображения были утоплены в камень. Странно, подумал Том. Он попробовал нажать на одну из звезд. Никакого результата. Тогда он нажал на обе звезды одновременно — и тут они углубились в стену, и открылся дверной проем.
— Живет и правит, — произнес Том. — Такого ответа требовала русалка. Это и есть ключ. Нужно нажимать на обе звезды одновременно, иначе механизм не сработает. Помните, что говорится в надписи на голове слона? «В храме Афины есть русалка. Правильный ответ на ее вопрос приведет тебя к великому мудрецу, наставит на путь божественной мудрости».
За дверным проемом оказался коридор, с двух сторон обрамленный каменной кладкой высотой футов в шесть и шириной — в четыре, дальний его конец терялся из виду. Виктория схватила Тома за руку и в волнении сжала ее.
— Быть может, мы догнали конец вашей радуги?
— Посмотрим. Идите за мной. — Держа девушку за руку, он пошел впереди. — Если я правильно ориентируюсь, этот коридор ведет под площадь перед церковью.
Ярдов через двадцать коридор закончился небольшой комнатой. Когда они к ней приблизились, Виктория потянула Тома назад, прижала к стене и посмотрела ему прямо в глаза. Страх застыл на ее лице.
— Том, наверное, я не смогу туда войти. Я боюсь.
Чувство страха нарастало в ней с той минуты, когда Том позвал ее и сообщил, что нашел русалку.
Выражение озабоченности и удивления на его лице говорило о том, что он не понимает причины ее ужаса.
— Если гробница Александра действительно находится в той камере и я снова увижу его мумию и амулет Нереиды, боюсь, это опять спровоцирует у меня видение и перенесет назад, в те времена. Не уверена, что смогу еще раз пережить жуткий момент собственной смерти. Когда у меня в предыдущий раз открылся канал обратной связи и я вторично переживала последние минуты своей прошлой жизни, я чувствовала себя так, будто на самом деле умираю. И очнулась почти в момент смерти. Что, если это случится снова? Том, я не хочу умирать. — Слезы градом хлынули из глаз девушки.
Том обнял, нежно прижал ее к себе и, глядя прямо в глаза, ласково сказал:
— Виктория, ничего такого не случится. Обещаю. Что бы ни происходило с вами в прошлой жизни, это именно прошлая жизнь. Гробницы, в которой вы тогда находились и которую воссоздали в своем воображении, больше не существует. Она давным-давно пуста. То событие может храниться в каком-то уголке вашего подсознания, но оно не может причинить вам никакого вреда. Все позади. А здесь с вами я. Мы вместе. Сделайте несколько глубоких вдохов и успокойтесь. Вы справитесь.
Виктория ответила ему таким же прямым взглядом. Она ощущала его сочувствие, и это действовало успокаивающе. В конце концов смогла же она безо всяких последствий снова увидеть танцовщицу в покрывалах. После нескольких глубоких вдохов и выдохов ее пульс пришел в норму, сердце перестало бешено колотиться. Она закрыла глаза и мысленно произнесла короткую молитву. Рука Тома, державшая ее, придавала ей сил. В этот момент она чувствовала свою близость к нему как никогда прежде.
— Хорошо, идемте, — решилась она.
Том обнял ее за плечи, и они медленно двинулись вперед. Войдя в непроглядно темное помещение, Том медленно обвел его лучом фонаря и вскрикнул. У дальней стены стояла гробница Александра.
— Господь милосердный! Она здесь! Должно быть, мы находимся прямо под слоном. Он-то и есть опознавательный знак усыпальницы.
Вдоль стен в шандалах были укреплены факелы. Не отпуская руки Виктории, Том зажег их. Погребальная камера наполнилась причудливым мягким светом. Каменное помещение было почти пусто, если не считать саркофага и ниши в форме раковины над ним, в которой стоял бюст великого царя работы Бернини, — это можно было сказать наверняка. Перед саркофагом была сооружена простая каменная скамья, на которой, должно быть, сиживал папа Александр Седьмой, созерцая бренные останки своего великого тезки.