Слова больно резали по ушам. Хотя это и правда, но высказанное в таком контексте приравнивало меня к шлюхам на улицах города, когда я была далеко не такой. Стало так обидно, что я еле сдерживала слезы. Не доставлю я этому гаду такое извращенное удовольствие. Он все равно меня даже не запомнит.
— А у тебя иначе и быть не может, — понесло меня, — ни одна нормальная женщина сама к тебе в постель, тем более в жены, не пойдет. Вот и ищешь способ купить.
Темный зарычал и рванул ко мне, сжимая одной рукой мое горло. Дышать стало трудно. Я вцепилась в его руку, пытаясь отодрать от своей шеи, но безрезультатно.
— Еще хоть одно слово и я убью тебя, — предупредил он меня.
И я вдруг поняла, что это правда. Что ему будет? Даже если мои потом все связи поднимут и к нему придут главы всех государств — в эту ночь это его право.
Меня отпустили и я закашлялась. Я, конечно, говорила про то, что не буду плакать и все такое, но… Слезы сами навернулись. Они стекали ручьями по щекам, а я закрывала лицо, чтобы он этого не видел.
— И еще кое-что, Кейра, — сказал он, уже стоя около двери в одном полотенце. — Договоренность, конечно, на одну ночь, но запомни одно — ты будешь моей. Принадлежать мне до самого последнего вздоха. И ты, и твоя рысь. Нравится тебе это или нет. И скажи спасибо себе. Если бы не сбежала, я бы не захотел тебя посадить на цепь.
Я шмыгнула носом, отворачиваясь от него. Доигралась. Надо было сидеть тихо в комнате после приказа Ильира и помалкивать. Нет же потянуло что-то кому-то доказывать.
— У тебя двадцать минут. Не выйдешь в положенное время — выволоку сам, — предупредил он и вышел, закрыв за собой дверь.
А я позорно разрыдалась, давясь своими эмоциями. Не знаю, что там насчет тех наложниц, но лично я любила свободу. И представить себе, что я буду жить также, как и они, для меня больно. Я такого не хочу. Никогда. А если не поймет так, то я скорее убью главного темного (он же только в этом месте главный?), но не буду его игрушкой. Пусть ищет себе другую кошку.
Через двадцать минут я вышла к нему, накинув на себя халат. Он сидел за столом в одних штанах и пил вино. Я поставила на столик склянку, которая с нами искупалась, а потом села напротив мужчины и взяла свой наполненный бокал. Его я выпила залпом.
— Не надо так пить, — сказал он, но новый бокал налил.
Я промолчала, глядя куда угодно, только не на него. На его груди опять не было мантикоры, что ясно дало мне понять — мне тогда не приснилось. Только вот теперь я точно не могу у него ничего насчет этого спросить. Придется допытываться у Ди.
А вот от Диррая мне тоже достанется. Он меня предупреждал, чтобы я чего не учудила, а я натворила дел похуже, чем простое неподчинение. Он и так часто высказывался в духе «я сомневаюсь в твоих умственных способностях» или «я слышал, что все женщины дуры, но надеялся, что ты исключение». В общем я получу звездюлей и от него. Просто класс. После этого можно будет самой зарыться в гробнице Мендорра и не вылезать даже под страхом смерти.
— Причина драки с вампиром, — требовательно сказал мужчина, отправляя в рот виноградинку.
— Мое пересечение твоего личного пространства, — спокойно сказала я, глядя на еду. В рот ничего не лезло.
— Так это было не согласованно? — удивился темный.
— Нет, я сама все решила, — честно ответила я.
Если он чувствует ложь, то врать нет смысла. Хотя можно потренироваться. В том плане, что вроде как недоговаривание это не ложь. Как-то же обманывают магов-телепатов особенно на каком-нибудь суде.
Мужчина похлопал по своей коленке, явно намекая, чтобы туда переместилась я. Как же хочется ему со всего размаха в морду дать. Просто безумное желание, даже руки чешутся. Но не смотря на это, я послушно встала, взяв с собой бокал, обогнула стол и села к нему на колени.
— Лицом, — приказали мне.
Пришлось пересесть. Невольно мы встретились глазами. Я ожидала увидеть удовлетворение, но на меня смотрели как-то… иначе. Будто что-то не так и ему это явно не нравится. Не понимаю. Делаю все, как обычная наложница, а его еще что-то не устраивает. Я сделала глоток вина.
Астархай коснулся моих царапин на плече, а я, не выдержав, зашипела. Они были достаточно глубокие. И единственное, что сделала регенерация, не позволила больше сочиться крови.
— Сейчас будет немного больно, — предупредил меня темный и наклонился к моему плечу.
Когда царапины коснулся его язык, я чуть не взвыла, но лишь укусила собственную губу, сдерживаясь. Немного?! Он зачем-то провел языком по всем царапинам, которые были на плече, и только потом отстранился. Это что за странности? К моему великому удивлению, после того как он это сделал, я почувствовала, как царапины затягиваются. Я даже удивленно перевела на них взгляд, наблюдая сращение собственными глазами. Вот это… Охренеть! Затем он ухватил пальцами мой подбородок и облизнул мою губу, которую я умудрилась прокусить. Я вздрогнула от неожиданности, а он довольно ухмыльнулся. Что со мной такое? Это не мужчина, а чудовище! А мое тело реагирует на него так… пошло! Даже сейчас, после всего сделанного и сказанного, я почувствовала, как мое сердце забилось быстрее.
Астархай ухмыльнулся, явно заметив мою реакцию. Он забрался рукой под халат и провел пальцами по животу. От этих прикосновений по всему телу пошли мурашки, а я опустила глаза, чтобы он не заметил интереса.
— Вот она природа кошек, — прошептал он мне на ухо. — Их можно приручить методом кнута и пряника. Кнут ты уже получила, а сейчас следует пряник.
Я разозлилась. Нашелся мне тут! Дрессировщик! Потянувшись к бокалу на столе, я вновь сделала глоток. Я старалась выглядеть гордой, но, наверное, со стороны это было забавно… То же самое, что кошка в клетке, которая делает вид, что она сама хочет там находиться.
А вообще-то я думала, что меня тут убьют. Если он сказал правду и меня должны были наказать при всех, то он явно этого не сделал. Почему он меня, так сказать, пощадил? Что-то тут нечисто, только не могу понять что…
Мы пили вино, и он спрашивал меня, где я училась, кем мечтала стать, почему выбрала работу в группе. Я не понимала, зачем ему вся эта информация, но послушно отвечала. Скрывать мне было нечего. Все это можно было и так разузнать, наняв специалиста, к примеру. Также он спрашивал про каждого из команды, но только поверхностное, то, что и так было видно. Вопросов с подвохом или просьб выдать какие-нибудь секретные сведения не было. Создавалось впечатление, что ему просто интересно узнать о том, что такое моя жизнь.
Сначала я отвечала односложно, потом постепенно привыкала, а далее даже позволяла себе улыбки. Сам же Астархай ничего не говорил про себя. Только я. Все про меня. Меня это малость раздражало, но хозяином ситуации являлась не я.
Мы плавно переместились на кровать. Вино немного пьянило, поэтому я постепенно раскрепощалась, рассказывая чуть больше, чем спрашивали. Ничего важного я не сообщала, но все равно лучше бы мне вести себя посдержанней.
— Вампир твой постоянный партнер? — спросил меня темный.
— Не совсем, — ответила я.
— Подробней.
Мужчина медленно целовал мою шею, заставляя любые даже мелкие царапины затянуться без следа. Я прикрыла глаза, объясняя особенность истинных вампиров до прохождения первой инициации. Привела примеры, чтобы он понял, что я подхожу идеально, а другие не подходят вообще. Когда я сказала, что в тот день он пополнял свой организм моей кровью, меня ощутимо укусили именно там, где он это и делал.
— Некоторые темные тоже пьют кровь, — сказал Астархай, поднимая голову и глядя мне в глаза.
— Не знала, — сказала я, переводя взгляд на его плечо. Не смотреть в глаза. Не смотреть.
— Мы делаем это только на грани смерти, но действует безотказно, — сказал он.
Ничего себе, а я даже и подумать об этом не могла. Какая-то у них раса странная. Не вампиры, а если надо кровь выпьют. Не оборотни, а как будто зверь есть… Не дроу, а уши чуть заостренные. Так можно и от каждой расы что-то взять.
Я подняла на него глаза, рассматривая лицо. Захотелось погладить рано появившиеся морщины между бровей. Он постоянно хмурится, когда думает, что его никто не видит. Я это заметила еще тогда в переговорной. Отец всегда учил смотреть на лица разумных существ, объясняя, что по ним можно многое подметить. У Астархая тяжелая жизнь. Он темный, ему нужно держать власть и имидж. Хотя может я сужу неправильно, ведь они кардинально отличаются от нас.