— Так я вас жду, — со значением сказал сосед. — Уверяю: не разочаруешься.
Положив трубку, Прасковья Федоровна легонько вздохнула, представив его красивое лицо. Образ, неоднократно эксплуатируемый ею в своих книгах. Она презентовала их Дане с кокетливыми дарственными надписями, но он… Так привязан к Ольге! Вот в Грушине чувствуется порода! Эта красота не для стриприз-клуба, а для эстетов. И невольно покосилась на Сида. Мальчишка, конечно, хорош, но… Лоб гладкий, без единой морщинки, глаза пустые.
— Кто это? — спросила Кира. — Не из издательства?
— Нет. Сосед звонил. Приглашает на ужин. Завтра в семь.
— Давай не пойдем, — поспешно сказала подруга.
— Да ты что?
— Мне не нравится этот человек. Очень. — И Кира поежилась, плотнее запахнувшись в темный балахон. — Он какой-то… мрачный.
— Глупости!
— Я не пойду. Он… Он маньяк!
— Сказала! Ты видела когда-нибудь маньяков? Ничего общего с Даней! Он такой милый, такой… Ах… — И писательница тихонько вздохнула. — Пойдешь.
— Мне не хочется.
— Что это с тобой? — И она пристально взглянула на подругу. Та всегда выглядела не лучшим образом, но сегодня просто смерть ходячая! Тридцать два года, а смотрятся они почти как ровесницы. У Киры сухая кожа, глаза запавшие, под ними темные круги. И взгляд… Как у загнанной лошади! Точно!
— Нет, ничего. Ну, хорошо. Я пойду! — с отчаянием согласилась подруга. — Только пеняйте потом на себя!
— Сид?
— Угу…
Муж воспользовался моментом и снова уткнулся в экран телевизора. Там разворачивается самое настоящее побоище. Мелькают руки, ноги, перекошенные лица, раздаются дикие крики…
— Сид!
— Ну, чего еще?
— Ты пойдешь завтра в гости?
— Куда?!
— К соседу.
— А… Вообще-то я хотел в клуб.
— Я тебе сказала: ты там больше работать не будешь! Через мой труп!
Слово «труп» повторялось писательницей так часто, что у домочадцев уже не вызывало эмоций. Никаких. «Через мой труп», «будете продолжать в таком же духе — увидите мой труп», «бросьте мой труп в общую яму» и так далее. На «труп» Сид не отреагировал, но на слово «работать»… Работать он не любил.
— А деньги? — и его лицо оживилось.
— Сколько тебе?
— Ну, баксов пятьсот не мешало бы подкинуть.
— Пятьсот! Зачем? Ты живешь на всем готовом!
— Если ты хочешь, чтобы я не работал, давай бабки.
— Хорошо. Получишь. Но завтра пойдешь со мной в гости. Я хочу, чтобы ты все время был у меня на глазах.
— А пожрать будет?
— Их домработница отлично готовит.
— Это хорошо…
И снова уткнулся в телевизор. Скандалить Прасковья Федоровна передумала. Настроение резко изменилось. Французское вино, гм-м-м… И ничего не будет ей стоить. Подумала нежно: «Мальчишка! Ведь я тебя умнее! Обведу вокруг пальца, и не заметишь!» В душе же ничего не дрогнуло. Кира паникерша. Даня — маньяк! Чушь, да и только!
Пятница, вечер
Звонок на мобильный застал Артема Дмитриевича Реутова в машине. Он ехал с работы, с удовольствием думая о том, что сегодня пятница, вечер, конец рабочей недели. О том, что жена с детьми улетела на Кипр, где сейчас не так жарко, как летом, и туристов гораздо меньше. А значит, цены ниже, в том числе и на путевки. Артем Дмитриевич был расчетливым человеком и крайне осторожным, потому и дела его шли так хорошо. Очень хорошо…
Значит, он заслужил две недели покоя. Дети еще маленькие, сыну шесть с половиной, дочери четыре. Дома обычно шум, суета, детские крики, повсюду разбросаны игрушки. Няня справляется с трудом, а жена ленива. Младшая дочь богатых родителей, которую всю жизнь баловали, холили и лелеяли. И как она решилась уехать без него? С няней, разумеется, но и вдвоем им будет тяжеловато. Разве что надоела слякотная Москва и осень, которую Анюта терпеть не может. Сентябрь в этом году дождливый. А ему повезло! Просто повезло!
За время их отсутствия необходимо принять решение. Ситуация осложнилась до предела. Кажется, он запутался. Надо поговорить с Ингой, серьезно поговорить. Для этого и отвел сегодняшний вечер, но она отпросилась с работы пораньше, мол, есть важное дело. Отпустил, но на душе стало мрачно. Значит, это правда! Его подозрения. И решение надо принять радикальное.
Инга обещала приехать позднее. Как правило, в нечастые вечера свиданий они возвращались с работы вместе, соблюдая меры предосторожности. Она выходила из офиса первой, шла по направлению к метро, и там, у входа, ждала его. Потом ехали к ней, если Анюта была дома, или к нему, если в отъезде. Жена любила бывать у родителей, где дом полон прислуги, и обожала заграничные вояжи. Деньги на них ссужали родители, которые привыкли баловать младшенькую.
Каждый раз он с ужасом думал, что столкнется у метро с кем-нибудь из сотрудников. Либо консьержка доложит жене о визитах Инги. И совал женщине деньги, заискивающе глядя в лицо: «Тетя Тоня, вам, к Восьмому марта. Подарочек». И к Рождеству. И к Пасхе. Благо, что праздников в календаре хватает. Приплачивал и охране.
Оправдание было давно готово: секретарша приезжает с бумагами к начальнику на дом, потому что не справляется со всеми делами на работе. Фирма большая, обороты растут. Но это сказочка для глупцов. У Инги внешность фотомодели. Ею и работала раньше. Конечно, в офисе такого класса, как у него, все секретари должны иметь внешность фотомоделей, тем более личный. Анюта все понимает. Но какая же скользкая ситуация сложилась!
Он пытался просчитать ее, эту ситуацию, когда раздался звонок мобильного телефона. Решил: отвечу. Только своим. Под «своими» подразумевалась Семья. Жена, тесть, теща. Сестра жены, но она звонила крайне редко. И ее муж. Лучший друг. Или бывший лучший друг? Даниил. Даня. Данька. Он.
— Да, Даня, я слушаю.
— Здравствуй. Как дела?
— Потихоньку.
— Какие планы на завтрашний вечер?
— А что случилось? — слегка насторожился Артем.
— Да ничего не случилось! Хотелось повидаться.
— Знаешь, у меня уже есть планы на этот вечер. — Разумеется, подумал об Инге.
— Понимаю. Жена в отъезде. Моя, кстати, тоже. Может, посидим, поговорим по-мужски? Или по-родственному. Как тебе больше нравится?
— Я в курсе, что твои дела не очень, — осторожно сказал Реутов.
— Тестюшка отрапортовал?
— Скажи прямо: чего ты хочешь?
— Совета.
— Совет у меня один: брось это дело. Не твое.
— Легко сказать, — усмехнулся бывший лучший друг. — Я бы бросил, да только не знаю как. Чтобы и волки были сыты, и овцы целы. Вот и хотел с тобой посоветоваться. Может, вновь сольемся, как в былые времена? Теперь ты будешь руководить процессом, а я на вторых ролях. Кем угодно, лишь бы должность называлась громко.
— Заманчиво. — Артем задумался. Начинали-то вместе! Тогда он еще не был зятем. А потом долгое время был зятем номер «два». И младшим компаньоном. Затем раскол. Ссора. И вот Даня просит мировую. Заманчиво.
— Ну, так приезжай часиков в семь, Тема. Будет вечер приятных сюрпризов.
— Мы что, будем не одни? — сразу заволновался Артем.
— Соседи обещали заглянуть на огонек. Нам не помешают. Останешься ночевать, и мы обо всем договоримся. Я знаю, что у тебя последнее время бессонница.
— Заманчиво, — вновь повторил Реутов. А в мыслях промелькнуло: ну не сволочь же я последняя? Это ж Данька! Данька Грушин! В общаге вместе жили, шесть человек в комнате, стены раскрашены под кирпичную кладку! А потом вдвоем в комнате. Уже на старших курсах, когда стали считаться «дедами». Неужели дележ фирмы положил конец студенческой дружбе? Нельзя так. Нельзя… — Хорошо. Приеду.