— Хоть бы на секунду выглянуть наружу, — пробормотал Сэм. — Понять, где он находится, этот чертов офис!
Алисия тем временем подошла к внушительному книжному шкафу из темного дерева с посеребренными решетками и раздвижной лесенкой.
— Тут не только книги. Иди сюда.
Сэмюел подошел поближе. В самом деле, помимо огромного количества старинных и современных изданий, в том числе книг на разных экзотических языках, целый стеллаж был посвящен статьям, вырезанным из газет и журналов и любовно оформленным в рамки.
— Смотри. — Алисия изумленно указала на одну из них.
Сэм потянулся через плечо девушки, коснувшись щекой ее щеки. В рамке было интервью из журнала «Ньюсвик», озаглавленное «Время — деньги». Статью иллюстрировала фотография загорелого Рудольфа, который широко, во все тридцать два зуба, улыбался, но выглядел отчего-то резко постаревшим, с морщинами вокруг глаз и седыми поредевшими волосами. Осененный страшной догадкой Сэм поискал глазами дату выхода статьи.
Черт! — выругался он. — Этот гад зашвырнул нас в будущее!
19 ЖЕТОН ИЗ ГОЛУБОЙ ПЛАСТМАССЫ
— Мы в будущем, — проговорил Сэм, не веря собственным ушам. — На семь лет позже настоящего! На семь!
— Может, это такая шутка? Фотошоп? Нет... Остальные статьи тоже опубликованы... после нас!
— Но почему? Что ему нужно?
— Может, прочтем интервью? — предложила Алисия.
Сэмюел сосредоточился на статье из «Ньюсвика». Интервью занимало целую полосу, и журналист расспрашивал Рудольфа о грандиозных проектах Церкви Семи Воскрешений:
Ньюсвик: Фонд Церкви Семи Воскрешений открывается после четырех лет общественного недоверия и даже, извините, насмешек. Полагаю, вы испытываете сейчас приятное чувство, что утерли всем нос?
Пацдит Рудольф: Мне нет дела ни до чьих носов, и я никому ничего не собирался доказывать. Я сам поражен, как быстро всё произошло! Когда я решил рассказать о своем удивительном опыте и о бесценных уроках для человечества, которые вынес из собственных воскрешений, я и представить себе не мог, что это вызовет такой ажиотаж! Люди со всех концов земли стали присылать мне слова поддержки, и этих добрых пожеланий оказалось гораздо больше, чем резких замечаний, так что мои противники давно повержены.
Н.: Чем вы объясняете такой большой интерес к Церкви Семи Воскрешений?
П.Р.: Уникальностью ее главной идеи. Ведь мало найдется на свете людей, которым не хотелось бы улучшить свою жизнь и жизнь близких, опираясь на опыт прошлого, на опыт миллиардов жизней, прожитых на земле до нас! Что может быть поучительнее, чем знания людей, которые еще до нашего рождения на протяжении тысячелетий думали, любили, страдали и надеялись? Вот это-то я и надеюсь передать тем, кто готов меня выслушать: знания и мудрость предков. Наследие их жизни! Мне довелось побывать во многих периодах истории, и я решил стать своего рода связным между людьми прошлого и настоящего.
Н.: Однако не все воспринимают всерьез ваши так называемые воскрешения в разных эпохах...
П. Р: По-моему, подтверждений тому, что я говорю правду, уже более чем достаточно. Величайшие ученые планеты ломали голову над доказательствами, которые я предоставил, и их заключение известно вам не хуже, чем мне. Они вынуждены были единогласно признать, что моя история не выдумка и не фальсификация. Да, я жил в Египте времен фараона Джосера, в Древней Греции, в Китае первых династий и в других эпохах. Да, Создатель избрал меня для передачи послания из прошлого, благодаря которому человечество сможет построить более счастливое будущее... Он избрал меня сам, и я с этим ничего не могу поделать.
Н.: То есть вы — своего рода гуру[15].
П. Р.: Единственный титул, на который я претендую, — это пандит. Мне присудили его мои друзья из Индии. Пандит — это мудрец, образованный человек, которого уважают за жизненный опыт и знание человеческой природы. Это звание мне очень подходит.
Н.: А что пандит Рудольф думает о финансировании Церкви Семи Воскрешений? Говорят, на вашем счету уже сотни миллионов долларов.
П. Р.: Деньги — не цель, деньги — всего лишь средство... И я никогда никого не заставлял делать пожертвования! Просто выходит так, что многие свободные граждане мира полагают, как и я сам, что этот проект позволит нам построить лучшее будущее. Помогая мне с его реализацией, они принимают участие в строительстве такого будущего. По-вашему, это преступление?