Сэмюел кивнул. Не в первый раз Лили подмечала то, что на первый взгляд казалось несущественным, но на деле могло иметь большое значение.
Действительно, какой интерес был Рудольфу заводить отношения с Эвелин так далеко? Ведь ему ничего не стоило держать дистанцию? Сэм долго думал. И наконец у него мелькнула догадка,
— Потому что она — твоя мать, — вдруг объявил он.
— Это ты точно подметил! — засмеялась Лили.
— Ты даже не понимаешь, насколько точно! Вот ты, например, можешь объяснить, зачем вернулась из лагеря на четыре дня раньше?
Лили наморщила лоб:
— Ну... Во-первых, там ужасно кормили. А еще тебя не было уже неделю, и я стала бояться, что без меня ты не сможешь вернуться в настоящее.
— Спасибо, что пожертвовала ради меня остатком каникул. Для путешественника во времени очень ценно иметь среди близких человека, который способен одной лишь силой мысли указать ему дорогу домой...
Лили вытаращила глаза, внезапно догадавшись, к чему он ведет:
— Вот это да! — воскликнула она. — Ты хочешь сказать, что моя мама тоже умеет?..
— Ну конечно! Помнишь, что говорил Сетни? Исключительный дар, которым ты наделена, передается от матери к дочери!
Лили только молча качала головой от изумления.
— Именно поэтому Рудольфу понадобилась Эвелин! — продолжал Сэм. С ее помощью он мог легко и просто возвращаться в свое время... Это куда надежнее, чем татуировка и знак Хатхор! Достаточно было взять ее с собой в чикагский офис и попросить подождать, думая о нём. А самому спуститься в подвал и пользоваться Камнем в свое удовольствие!
— Ну надо же, и мама — тоже... — никак не могла поверить Лили.
— И бабушка. Готов поспорить, что Эвелин унаследовала свой дар от нее... Отсюда и сны, которые снились бабушке, когда папа попал в плен к Дракуле. Он являлся ей в тумане, в каком-то странном месте, и говорил, что жив. Возможно, и тут всё дело в особой связи с Камнем, которая есть у бабушки...
— То есть выходит, что и бабушка тоже унаследовала эту способность от своей мамы?
— Это было бы логично, — кивнул Сэм. — Но есть и еще одна гипотеза: дом в Чикаго.
— Дом в Чикаго?
— Тот, который как раз собирались построить, когда мы с тобой оказались там в 1932 году. Тот самый дом, в котором потом поселились родители бабушки... Камень находился где-то в подвале этого здания, Эвелин тебе не рассказывала?
— Она до сих пор не может о нём спокойно вспоминать — прямо дрожит.
— Ну так вот... Я думаю может, бабушка развила в себе этот дар просто потому, что выросла рядом с Камнем...
— Ого! Ты считаешь, это такое... не знаю... облучение от Камня? Которое потом передается из поколения в поколение каждой следующей девочке?
— Это только предположение... Но я согласен с Эвелин, что вся история нашей семьи связана с Камнем.
— И ты думаешь, Рудольф об этом знал?
— Хороший вопрос... Как он мог узнать, что у твоей матери есть такой дар? Знал ли он об этом еще до того, как они познакомились? Непонятно... А вот в чём я практически уверен, так это в том, что произошло недавно, когда отношения между ними вдруг стали портиться. Эвелин сказала, что Рудольф отдалился, стал холоден и равнодушен. Я думаю, у него просто отпала необходимость использовать ее в своих целях. Он заполучил от мисс Саррок Золотой обруч и теперь мог обходиться без Эвелин!
— Ну конечно, Золотой обруч! Алисия рассказала мне, что мисс Саррок украла его у твоей мамы! И что, возможно, именно из-за нее...
Лили запнулась.
— ...именно из-за нее погибла моя мама? — договорил за нее Сэм. — Мне это тоже приходило в голову, да. Если бы мисс Саррок не украла браслет, мама могла бы отдать его Рудольфу, когда тот явился за ним. Он не ударил бы маму, и... Но, как ни крути, убила ее не мисс Саррок, а Рудольф, правильно? А значит, виновен в ее смерти он один.
Повисла тяжелая тишина. Сэмюел пытался выбросить из головы картины борьбы между мамой и Рудольфом. Как она ударяется лбом об угол стола. Как катится с обочины, кружась и переворачиваясь, ее машина.
— Я была в подвале, прошептала Лили. — Видела монеты, которые ты привез из будущего. В том числе две из 11 июля того дня, когда твоя мама... погибла. Ты хочешь отправиться ее спасать, да?
Сэмюел не мигая смотрел на стену перед собой.
— Попытаюсь, — наконец признался он. — Я не могу позволить ей погибнуть вот так, от удара подлого Рудольфа. Это слишком несправедливо. А потом привезу ее сюда, в наше время. Возможно, она вернет папе интерес к жизни.
Лили подошла к нему и взяла за руку, как ребенка, который от огорчения несет всякую чушь.