Он нажал на кнопку, и стекло бокового окна рядом с его креслом плавно опустилось вниз. В салон автомобиля ворвался легкий ветерок, неся с собой свежие запахи весеннего леса. Он вздохнул полной грудью, наслаждаясь этой приятной прохладой, только сейчас ощутив, насколько душным и спертым был воздух в машине. Ему показалось, что недавнее нервное напряжение и пережитый страх оставили в машине свой едва уловимый неприятный запах.
Лес в поместье был смешанным — в основном здесь росли дуб, ива, бук и ель; деревья каждого вида росли в мирном соседстве с другими, но трудно было сказать, какой из видов преобладал над остальными. Кроны, венчавшие высокие стволы, нависали над дорогой, создавая прохладную тень; воздух был сырым и прохладным. По обеим сторонам дороги качались молодые зеленые побеги папоротника, потревоженные движением машины.
Внезапный промельк яркого цветного пятна впереди заставил напрячься успокоенные лесной тишиной нервы Холлорана. Он так и не успел разглядеть, что это было — машина петляла между деревьями, и поэтому угол обзора постоянно менялся. Вот опять на какое-то мгновение между деревьев, подернутых зеленой дымкой, показалось что-то красное. Дорога описала плавный полукруг и пошла под уклон, прямо к широкому лугу, а вскоре показался и дом; за ним раскинулось голубое озеро. Необозримый зеленый травяной ковер, на краю которого стоял дом, со всех сторон огораживали поросшие лесом холмы. Оглядывая их, Холлоран решил, что по этим лесистым склонам неприятелю будет очень легко пробраться почти к самому дому.
Затем он внимательно посмотрел на само здание — издалека оно казалось беспорядочным скоплением неправильных фигур. Предположительно времена Тюдор, подумал Холлоран; некоторые пристройки доделывались чуть позже, без оглядки на законы симметрии. Скаты крыш располагались под разными углами и на неодинаковой высоте; изогнутые дымоходы нелепо торчали на кровлях, и даже самый искушенный взор не мог бы заметить хоть какой-нибудь последовательности в их расположении. Башенки самых разных форм и размеров окружали это странное сооружение, а с другой стороны к дому примыкало крыло, верхние этажи и крыша которого возвышались над всеми остальными пристройками и даже над самим главным корпусом здания.
Общее впечатление, которое оставлял этот дом, было не из приятных — во многом благодаря слишком яркому, почти кричащему цвету кирпича. Старые стены издалека казались испещренными ярко-красными пятнами; эта краснота временами показывалась даже на крытой черепицей крыше. Коньки крыш были обшиты деревом, и верхушки многих башенок тоже окаймляла сероватая деревянная резьба, сочетающаяся с красноватым цветом стен дома.
Несмотря на массивное, безвкусное главное здание усадьбы, само поместье производило приятное впечатление — тишина и одиночество лугов, раскинувшихся между невысокими холмами, синева чистых вод озера придавали ему своеобразную чарующую прелесть. Холлоран начал переоценивать «стоимость» своего клиента с точки зрения принадлежащих ему богатств. Они снова ехали по ровной земле; справа раскинулось озеро, слева был виден парадный подъезд — он все увеличивался в размерах по мере того как они приближались к дому; по ту сторону озера возвышались тихие невысокие холмы графства Суррей. Холлоран остановил машину снаружи крытой подъездной галереи — чуть позади белого «Ровера», припаркованного возле крыльца. Сама галерея заметно выдавалась вперед; булыжная мостовая под ее кровлей вела прямо ко входной двери дома. Обе ее створки сейчас были распахнуты настежь; две фигуры, облаченные в странные широкие одеяния, одновременно возникли в дверном проеме, склонив головы в покорном полупоклоне. Они кинулись к задней дверце «Мерседеса»; один из них с явным нетерпением распахнул ее перед Клином.
Как только Клин вышел из машины, спины двоих арабов согнулись в еще более глубоком поклоне. «Махаба, Мауаллем», — прозвучало их приветствие на непонятном языке.
Холлоран услышал, как один из слуг-телохранителей Клина что-то тихо и так же непонятно пробормотал, когда сам он, приподнявшись с водительского сиденья, выбирался из автомобиля. Он увидел, что Клин улыбнулся в ответ; в черных глазах медиума промелькнула вспышка какого-то дикого удовольствия, без малейшей доли сердечности и теплоты.
«Юсиф миних», — тихо ответил он, певуче растягивая гласные в каждом слоге.
Холлоран открыл другую заднюю дверцу, помогая выйти Коре, в то время как Монк пошел к багажнику машины. Телохранитель ловко поймал ключи, брошенные ему Холлораном, и полез в багажник за вещами. Кора, казалось, едва держалась на ногах, и Холлоран подхватил ее под руку.