Поэтому Лемми и решил найти подработку. В других странах государственные чиновники, контролировавшие банковскую систему, за взятки закрывали глаза на всевозможные махинации. В Люксембурге закрывать глаза было для него чуть ли не официальной должностной инструкцией. Но ему также платили за благоразумие – и это было предметом определенных договоренностей. Ничего серьезного, но если вы хотели узнать, не испытывает ли компания-конкурент трудности с оплатой труда своих служащих или не разоряется ли ее дочерняя компания и нельзя ли ее приобрести, Лемми мог выяснить это для вас. Это приносило ему в месяц, помимо зарплаты, кругленькую сумму в десять тысяч евро, скрываемую в надежном месте, где никто не мог бы ее найти. Но этот заработок каждый раз доставался ему потом, если не кровью.
Он еще раз прочитал надпись на настенной табличке. Банк «Монсальват». Даже в период работы в министерстве он не слышал о такой компании, но это его не удивило. В Люксембурге действовало около полутора сотен финансовых учреждений, привлеченных низкими налогами и тем, что местные чиновники, контролирующие банковскую систему, не задают слишком много вопросов. Физическое присутствие большинства из этих банков ограничивалось табличкой с названием и телефонным номером.
Из внутренней двери вышла женщина. Она была одета в узкую серую юбку и белую блузку с расстегнутым воротом. Ей было под пятьдесят, но дважды разведенный Лемми сумел оценить ее стройную фигуру и властную красоту.
– Кристин Лафарж, – она протянула ему руку. – Я менеджер этого офиса. Мы не ожидали кого-либо из вашего департамента именно сегодня.
– Выборочная проверка, – успокоил ее Лемми. – Чистая формальность. Перемена климата, так сказать. Мы должны демонстрировать свою активность.
Ее глаза прищурились.
– Ваш директор обычно оказывает нам любезность, предупреждая нас о проверке по телефону, дабы мы могли подготовить документы.
Лемми положил руки на стол в надежде на то, что она не заметит, как они дрожат.
– Могу лишь принести свои извинения.
Секретарь принесла нужную ему распечатку – перечень счетов. Лемми просмотрел его и сделал вид, будто выбрал один наугад.
– Вот этот.
Брови миссис Лафарж поползли вверх.
– Это один из самых ценных наших счетов. Если клиент узнает, что вы изучаете его деятельность, он… – она задумалась, подбирая подходящее выражение. – Он посчитает себя оскорбленным.
В деликатном мире банковской сферы Люксембурга это было самое недвусмысленное предупреждение, какое сотрудница банка могла сделать. Отвяжись.В другое время Лемми тут же извинился бы за явную ошибку и попросил бы другой счет, возможно, тот, который предложила бы сама сотрудница банка. После трех часов демонстрации тщательной проверки он заверил бы ее в том, что все в порядке.
Но люди, пославшие сюда Лемми, платили за его работу немалые деньги. Он сцепил пальцы рук, и его лицо приобрело жесткое выражение.
– Боюсь, я вынужден настаивать. Наши процедуры… – Маартенс возвел очи горе, представ в образе покорного служителя высших сил.
– Конечно, – это было все, что могла сказать миссис Лафарж. – Сейчас вы получите документы. А я проинформирую наш головной офис в Лондоне.
Лемми с улыбкой поблагодарил ее за любезность, стараясь не демонстрировать свои кривые зубы и удивляясь, почему у него так сухо во рту.
В первый день на свою новую работу Элли явилась с опозданием, совершенно измученная. Пелена серых облаков давила сверху на город, обволакивая его жарой и сыростью до такой степени, что все в нем сделалось липким. Девушка планировала приехать в Лондон предыдущим вечером, но осталась в Оксфорде и полночи спорила с Дугом о том же, о чем они спорили все лето. В конце концов Элли закрылась в спальне и, проплакав еще час, уснула. Спустя, как ей показалось, несколько минут прозвонил будильник.
Как же ей не хотелось вставать! Даже сейчас, когда она поднималась по лестнице к дверям банка, ее душа стремилась обратно. В новом костюме и туфлях она ощущала себя неловко и глупо. Эта одежда была слишком нарядной и одновременно убогой. Элли была готова к тому, что секретарь даст ей от ворот поворот.
Тебе там не место.
Из всего, что сказал ей Дуг, это было самое обидное.
Секретарь доложила о ней по телефону. Элли не расслышала ответ.
«Он наверняка забыл, – подумала она. – Или передумал».
Ей придется вернуться в Оксфорд, к Дугу, и признать свою ошибку. Девушка почти желала, чтобы так все и вышло.
– Элли.
В приемной появился Бланшар. Одним непрерывным движением он пожал ей руку, хлопнул по плечу и наклонился, чтобы поцеловать в щеку.
– Добро пожаловать в «Монсальват», – банкир взял ее под локоть и повел в сторону лифта. – Я очень рад, что вы поступили к нам. Добрались нормально?
– Нормально, – эхом отозвалась Элли.
Она вновь испытала головокружение, попав под непреодолимое влияние харизмы Бланшара. Вероятно, потому что очень устала.
Бланшар извинился за то, что ее квартира не была подготовлена прошлым вечером.
– Электрик делал новую проводку, и работа слишком затянулась. Но сейчас все в полном порядке. Мой водитель отвезет вас после работы. Как провели лето? Чему-нибудь научились?
– Я узнала очень многое.
Благодаря любезности потенциальных работодателей Элли провела восемь недель в июле и августе в сельском доме в Дорсете, в летнем лагере, где были организованы курсы обучения для будущих инвестиционных банкиров.
– Мы получили отзыв, – продолжил Бланшар. – Они сообщили, что выпускной экзамен вы сдали лучше всех в классе.
Элли пожала плечами, залившись краской. Всю жизнь ей приходилось трудиться усерднее других, чтобы добиваться своих целей. Она имела мало общего с остальными студентами, в большинстве своем воспринимавшими курсы как продолжение учебы в частных школах и колледжах, которые они не так давно закончили. Пока они пили в баре и флиртовали, Элли сидела в своей комнате над книгами. Так она поступала всегда.
Бланшар испытующе посмотрел на нее.
– Вероятно, вы не очень много общались с другими учащимися. Возможно, они казались вам не такими, как вы.
Элли в недоумении уставилась на него, не понимая, каким образом он сумел прочитать ее мысли.
– Но вам следует научиться общаться с людьми. Наша работа – это не сдача экзаменов и изучение правил. Разумеется, от вас потребуется и это, но одного этого недостаточно. Вам придется иметь дело с этими людьми. Не потому, что они вам нравятся, а потому, что однажды они окажутся по другую сторону стола во время переговоров. И тогда вам будут известны их слабости.
В его тоне слышались холодность и безжалостность охотника. Элли вспомнила слова Дуга: « Эти люди – хищники. При первых признаках слабости они разорвут тебя на части». В ответ Элли обвинила его в мелодраматизме.
– Ну, вот мы и на месте.
Бланшар открыл дверь и пропустил ее в маленький кабинет квадратной формы. Элли, изучавшей историю Средневековья, он напомнил монашескую келью. Пол был выложен темными деревянными досками, стены слепили яркой белизной. Посредине стояли старый, потрескавшийся стол и обитое кожей кресло. За креслом располагался шкаф с картотекой. На столе не было ни компьютера, ни телефонного аппарата – только стопка папок с бумагами.
– Я попросил секретаря принести документы по некоторым из крупных проектов, осуществлением которых мы в настоящее время занимаемся. Вы должны ознакомиться с ними, прежде чем начнете общаться с клиентами.
– Когда это произойдет?
Бланшар пожал плечами.
– Может быть, завтра. Наша работа непредсказуема. Я уже говорил: это не то, чему можно научиться по книгам. В течение шести месяцев вы будете исполнять обязанности моего личного помощника. В силу специфики моих функций вы будете работать не с конкретным клиентом, а по мере необходимости с различными проектами. Некоторые задачи покажутся вам рутинными или бессмысленными, другие будут иметь чрезвычайно большое значение. В случае их успешного выполнения вы приобретете редчайшие знания.