ГЛАВА IV
На следующее утро мы и думать забыли о чувствительности и суевериях Пита. Едва ночная роса начала таять под лучами солнца, как мы уже стали спускаться в бездну Врат Ада, добавив к своему снаряжению камеру.
По пути к Эверглейдс мы прошли через большую часть коридоров, на осмотр которых у нас не хватило времени накануне. Но у нас не осталось ни малейшей надежды найти останки заблудившегося путника. Если у голоса, услышанного охотниками, и существовало объяснение, искать его следовало в Гамлет-холле.
Нога Роджера снова давала о себе знать, однако продвигались мы на сей раз гораздо быстрее. К десяти часам мы сфотографировали скелет в Эверглейдс и углубились в проходы, ведущие к Радужному проспекту. Мы отдохнули и пообедали в Зачарованном гроте и вошли во внешние галереи Гамлет-холла вскоре после полудня.
— Сделаем несколько хороших снимков отпечатка, исследуем оставшуюся часть пола и посмотрим, не сможем ли мы найти парный след, — вслух планировал я.
— К черту парный след, — нетерпеливо сказал Роджер. — Я хочу увидеть, что скрывается за стеной. А след пробыл там миллион лет и никуда от нас не денется.
— Верно, — согласился я. — Но, когда мы начнем долбить стены, камни могут обрушиться и похоронить под собой пол пещеры. Необходимо хорошенько запечатлеть отпечаток, прежде чем мы рискнем уничтожить Гамлет-холл. Я думаю, понадобится динамит, чтобы пробить стену.
Немного погодя мы добрались до Гамлет-холла. При мысли о его странной тайне мы погрузились в благоговейное молчание. Я долго возился с фокусировкой камеры и стойкой для вспышки — пришлось очистить целый участок пола, чтобы установить ее ровно. Удары моей кирки звенели и отдавались в зале потусторонним эхо. Затем я перенес камеру на новое место, чтобы сделать снимок с другого ракурса; это вновь потребовало расчистки пола. Мы все уверены, что именно удары кирки послужили непосредственной причиной случившегося. Я вставлял в камеру новую пластинку, когда раздался звук, заставивший нас троих окаменеть.
Казалось, он доносился слева, из полости, примыкающей к Гамлет-холлу и расположенной чуть ниже. Сперва это был просто лепет, как будто ребенок что-то напевал себе под нос, но потом он быстро перешел в вой, похожий на завывания койота, а вскоре в странный шлепающий звук.
— Боб! — воскликнула Уилла, схватив меня за руку.
— Тише! — предостерег я, едва сознавая, что говорю. Звук раздался снова, теперь немного ближе, как будто что-то подошло к стене. Снова пронзительная трель, затем демонический смех. Завывания зазвучали диким тремоло, внезапно понизились до глухого басовитого ворчания, последовал тот же шлепающий звук — предвестник полной тишины.
Я приблизился к стене, за которой завывал пленник, и постучал кулаком по камню, скрывавшему за собой, как мне показалось, пустое пространство.
— Эй! — крикнул я. — Эй! Кто вы?
Я прислушался, затаив дыхание и прижав ухо к резонирующей каменной поверхности, но не расслышал за стеной никаких признаков движения. После голос зазвучал снова, словно удаляясь и уходя вниз. На сей раз мы услышали только воющий смех или отголоски вокального припадка, напоминавшие хохот. Мы слушали, пока звук не затих где-то под нами.
Я вновь забарабанил по стене, продолжая кричать, но ответа не было.
Я обернулся к Роджеру и Уилле и увидел, что они в оцепенении уставились на черную стену. Их налобные фонари освещали участок, за которым звучал голос.
— Должно быть, какой-то акустический феномен, — пробормотал я, едва ли веря собственным словам.
— Феномен моей бабушки! — воскликнул Роджер, внезапно оживая. — Вот что слышал Стратерс. Вот что оставило этот след. Давайте пробьем стену.
Он двинулся вперед с киркой наперевес, но я преградил ему путь.
— Еще рано, — сказал я. — Нужно во всем разобраться. Мы можем оказаться на пороге чего-то невообразимого. Если мы станем действовать опрометчиво и совершим ошибку, то всю жизнь будем сожалеть об этом.
Уилла уже подошла к стене и внимательно осматривала ее с помощью налобного фонаря, очевидно, выискивая признаки отверстия. Камера и след были тут же забыты, и мы последовали примеру Уиллы. Но, хотя голос звучал так отчетливо, словно доносился из щели, мы не нашли в этой части зала никаких трещин. Мы вернулись к фотоаппарату и устроили серьезное совещание. Все мы еще не вполне оправились от ужаса, в который повергли нас необъяснимые звуки.