— Кто ты? — шепотом спросил Валера.
— Не важно.
— Для меня важно, — настаивал тот. — У меня дети.
— У Пентиума их было больше, чем у тебя.
— Я не знал…
— А если бы знал, отказался бы от денег? Не смеши меня!
— Кто ты? — повторил Валера, и в голосе его слышался надрыв.
— Я сел в этот поезд и в это купе с другой целью. Я не собирался искать убийцу Пентиума и того, кто заказал это убийство. Все вышло совершенно случайно. Поверь мне. Более того, мне нет никакого дела до чеченцев. Так что будь спокоен. Я еду в город по своим личным делам. Уже почти год, как я не играю ни в какие игры. И мне нет дела до других игроков. А стилет изъял только в целях собственной безопасности. Как приедем, верну. Успокоился?
— Нет.
— Почему? — удивился Юра.
— Потому что я узнал тебя, — ошарашил Валера. — Без очков тебя еще можно узнать.
— Вот и замечательно, если узнал, — улыбнулся критик. — Но то, что я тебе сейчас сказал, чистая правда. Я еду в город по личным делам.
— Зря возвращаешься, — еще больше набычился бродяга.
— Это почему?
— Не знаю, как тебе удалось отойти от дел и заняться критикой. — Он ухмыльнулся. — По-моему, ты заливаешь. От наших дел отходят обычно в мир иной.
— Предположим, мне повезло…
— Тем более не стоит мозолить глаза серьезным людям.
Валера взял на себя роль наставника. «Любит, наверно, читать нотации своим детям!» — подумал критик.
— На кого работаешь, бродяга? — не дал он развить тему.
— Так я тебе и сказал! Нашел дурака! Чтобы ты подкинул моему хозяину стилет? Знаю твои штучки. Наслышан. Нет уж, спасибочки!
— Поликарп? — выдвинул Юра первую версию.
— Не гадай. Все равно не скажу, — предупредил Валера.
— Если не Гробовщик, то кого еще бояться? — продолжал провоцировать тот.
— Слишком давно ты не был в городе, Юрик. За это. время многое изменилось. Слышал, что у Поликарпа сына убили?
— Слышал. Ну, и что? — с невозмутимым видом спросил критик.
— Значит, и до Москвы доползло?
— А что тут удивительного? У людей языки длинные. Не хочешь ли ты меня убедить, бродяга, что Гробовщик стал кротким как агнец?
— Кто его знает? Поликарп затаился. Я только хотел сказать, что многое изменилось. Вот и всё. Появились новые люди. Очень серьезные.
— Старые вроде тоже в клоуны не годились, — заметил Юра. — Надо так понимать, что ты работаешь на одного из этих, новых и очень серьезных?
— Я ничего не говорил, — отмахнулся Валера. — Меньше говоришь — дольше живешь.
— Это ты верно подметил. А теперь слушай и вникай. — Критик вынул изо рта незажженную сигарету и скомкал ее в кулаке. Ты мужик не глупый и должен понимать — дальше нам не по пути.
— Предлагаешь выброситься на ходу?
— Я не кровожаден. Предлагаю разойтись по-хорошему. И забыть обо всем, что тут говорилось. Будем считать, что не встречались. Ведь это случайность. Чистая случайность. Не так ли?
— Так.
— Скоро станция. Я очень сожалею, но тебе придется выйти и пересесть на электричку. Ты выспался, благодаря мне. Отдохнул, можно сказать, после изнурительной работы. Ничего не будет страшного, если остаток пути потрясешься в пригородном поезде. Есть возражения?
— Что будет со стилетом?
— Обижаешь, Лера. Я всегда помню свои обещания.
Он всегда помнил свои обещания. Обещал бывшей жене, что порвет с мафией, будет жить тихо и мирно. Она не верила. Никто не верил. Он сам себе не верил. Но обещание выполнил. Вот уже почти год живет тихо и мирно. Правда, без жены. Он обещал ей, что уедет, и уехал. Он обещал, что приедет, как только она оформит развод. И снова не обманул.
Поезд опоздал на несколько минут. Пассажир в длинном зеленом пальто мило раскланялся с проводницей, которая даже не хватилась его пропавшего соседа. Валера, чтобы не причинять лишних хлопот, вышел через вагон-ресторан.
Мужчина, называвший себя Юрой, ступил на родную землю и сразу понял, что одет не по погоде. Встречающие на перроне растирали уши и носы. Он поднял воротник и быстрым шагом направился на привокзальную площадь, пренебрегая предложениями местных таксистов подвезти.
Несмотря на холод, мужчина не воспользовался услугами городского транспорта, а почему-то спустился в подземный переход. Здесь было мрачно и пустынно, но зато легко можно обнаружить слежку. За ним никто не следил. Мало того, весь длинный, холодный тоннель он прошагал в полном одиночестве.
Выбравшись наружу в районе широкой улицы, ведущей к центру города; он долго не мог найти исправный таксофон и ругал себя за то, что не позвонил с вокзала.