— Выводите!
По обеим сторонам дороги тянулся дремучий сосняк. Они не доехали метров двести до монастыря. В небе трогательно торчали православные маковки под мусульманским полумесяцем. Ночь выдалась звездная, тихая, без ветерка.
— Кого-то ищешь? — спросил Мишкольц.
Геннадий в это время провожал взглядом Лося и Поликарпа и жалел, что не может последовать за ними.
— Опять играешь в сыщика? Ой, не наделай глупостей! — предупредил Володя. — Пойдем-ка лучше выпьем. К тому же дамы скучают без тебя.
Он увел его в другой конец зала. Там собралась теплая компания: Света, Анхелика, Охлопков и хозяин, яснолицый мэр. Они были уже изрядно под хмельком и галдели, как стайка воробьев.
— Вот, явился — не запылился! — укоризненно встретила Гену Светлана.
— Ты его теперь покрепче держи, — посоветовала ей телеведущая, — не отпускай от себя!
— Его удержишь, как же! Уже завтра намылился в Москву.
— Вы уезжаете? — подхватил мэр. Он не упускал ни одного случайно оброненного слова. — Как же так? Ведь только недавно приехали?
— По делам, — ответил за Геннадия Мишкольц.
— У вас и в Москве дела? — продолжал допытываться яснолицый.
— Мои личные дела, связанные с коллекцией картин.
Мэр хотел еще о чем-то спросить магната, но тут вмешался Охлопков и не оставил ни малейшего шанса на продолжение разговора:
— Свет, ну что же ты не показываешь? — обратился он к Кулибиной. — Собиралась научить нас пить текилу. Ты ведь почти латинос, так?
— Да-да, сейчас! — засуетилась Света.
Она взяла со стола, ломящегося от яств и напитков, бутылку с лихим мексиканским сомбреро вместо пробки и наполнила шесть маленьких стопок.
— Сначала лимончик, — комментировала она свои действия, — выжимаем несколько капель в стопку. Потом соль. Нет, соль не в напиток, а на руку. Подставляйте руки, господа! Да не так, будто вы стоите на паперти, а тыльной стороной. Вот, правильно. Каждому — щепотку соли. Сначала пьем, затем слизываем соль.
— За кого пьем? — поинтересовался хозяин дома.
— За Вовку! — предложила Анхелика.
— Почему за меня?
— А чтобы больше было таких, как ты, — вставила Света.
— Лехаим! — выкрикнул вдруг по-еврейски Данила.
— За жизнь, — перевел для мэра Балуев.
Выпили и зализали.
— Да, здорово! — оценил мэр. — А без этих прибамбасов она не очень. Мне раньше не нравилась.
— Ощущается кактус! — провозгласил Охлопков.
— Все просто, — совсем захмелев, бормотала Кулибина, — горечь, лимонная кислота, соль, а потом наступает сладкая жизнь.
Геннадий в этот миг остро почувствовал, как отдалился от этих людей, оторвался от земли, как во сне, поднялся вверх и завис где-то под пирамидальной люстрой. И тут он увидел старого босса. Лось был в полном одиночестве, сидел в кресле, запрокинув голову и закатив глаза. Соратники не решались подойти к нему, понимали, что шеф не в духе.
Балуев извинился перед теплой компанией и направился к одинокому боссу.
— Ваш помощник случайно не перебежчик? — обратился яснолицый к магнату.
— У Балуева много связей, — нашелся Мишкольц и добавил: — Я горжусь моим помощником.
— Все ему надо знать, — ворчала Света, — перебежчик, не перебежчик… Давайте выпьем за моих братьев, — предложила она.
— У тебя есть братья? — удивилась телеведущая.
— Это что-то новенькое, — усмехнулся Охлопков, как бы говоря: «Ну ты и напилась, подруга!»
— Уже нет братьев, — вздохнула Светлана. — Погибли. Оба. Одного звали Христофором. Его я совсем не знала. А другого Олегом. Хороший был парень. Добрый…
Все сразу поняли, о ком идет речь. Мэр воспринял ее слова иносказательно и объявил:
— Хороший тост! Давайте выпьем за наших погибших братьев.
Охлопков снова разлил по стопкам мексиканскую водку, схватил одну из них и провозгласил:
— За братьев!
Мишкольц и Анхелика многозначительно переглянулись. Телеведущая пожала плечами, а Володя с повышенным интересом стал рассматривать лицо Светланы, будто видел ее в первый раз.
Она вытерла слезы и прошептала:
— Не забудьте соль…
Гробовщик так и остался в машине. Отговорившая трубка сотового телефона лежала рядом, на сиденье. Вернуться в дом он не мог, потому что ноги не шли. Не от того, что на душе кладбищенская тоска, а в прямом смысле. Ноги не слушались. И вовсе не от вина. Чтобы Поликарп пил? Только кипяток с пакетиком индийского чая и больше ничего. О его трезвости слагаются легенды. В чем же дело? Что с ногами? Вокруг стоят парни с квадратными рожами. Они уже догадываются, что с боссом что-то случилось, но ждут команды. Он их так приучил. Послушные, бляди! Но не дождутся. Поликарп сам справится со своей бедой.