— А чем ты занимаешься в Москве? — продолжил допрос бесцеремонный Валера. — Чем можно заниматься в этой толкучке?
— Я — критик.
— Кто? Критик? Ну, ты даешь! Разве такое бывает? Никогда не видел живого критика! Меня тоже будешь критиковать?
— Если напишешь стихи или рассказ, то буду.
— Я чё, совсем? — Он покрутил пальцем у виска.
— А ты чем занимаешься? — спросил Юра.
— Я — бродяга, — ответил попутчик и мигом посерьезнел, даже нахмурился.
— Тоже неплохо, — улыбнулся критик. — И давно?
— Я по жизни бродяга.
— По жизни мы все бродяги, — философски заметил Юра и уставился в книгу.
Минут пять ехали молча. Валера наконец снял кепку, пригладив остатки волос. Расстаться с курткой он не торопился.
— А эта, твоя девушка на вокзале… Чеченка, что ли?
— Грузинка, — не отрываясь от книги, ответил тот.
— Один хрен! — махнул рукой Валера. — И давно ты с ней?
— Около года.
— И без проблем?
— В смысле?
— Ну, родственники ее тебе горло перерезать не обещали?
— У нее нет родственников. Все погибли. В Сухуми.
— Тогда конечно, — понимающе закивал головой Валера. — Пойду курну.
Мужчина в странных очках облегченно вздохнул, когда его попутчик вышел из купе. Но общество Чарльза Диккенса тоже не доставило удовольствие, потому что тревожные мысли о новом знакомом мешали чтению.
— Извините, вы что-нибудь понимаете во времени?
В проеме двери торчало нечто толстощекое, с обаятельной улыбкой и маленькими шарящими глазками.
— Там в расписании стоит московское время. — Не в меру упитанный парень в клетчатой рубахе и джинсовой жилетке отодвинул дверь и одной ногой ступил в купе. — А разница в два часа. Это вперед или назад?
Юра не мешал ему говорить. Появление нового действующего лица не слишком обрадовало критика.
— Я сам из Смоленска. В такой, знаете, запарке весь день. Надо было успеть переехать с одного вокзала на другой. — Парень вошел в купе, не прикрыв за собой двери, и уселся на полку Валеры.
Юра отметил про себя, что Валера ушел курить, прихватив с собой кепку. Очень уж стеснялся своей лысины!
— От этой беготни в голове все перемешалось, — тараторил парень. — Еще надо было отправить телеграмму маме. Волнуется старушка. Так как же со временем? Вперед или назад?
— Вперед.
— Значит, в десять вечера прибудем на место?
— В десять.
— Вот спасибочки. А ведь еще предстоит искать адрес. Я никогда в этом городе не был. Десять часов — поздновато! К тому же мне сказали, что далеко от вокзала. Пролетарский район, знаете ли…
— Такого района там нет.
Это заявление несколько обескуражило молодого человека.
— А вы разве не москвич? — удивился он.
— С недавних пор.
— Значит, на родину? В гости? — быстро сориентировался парень. — В гости — это хорошо. В гости — это здорово!
Краем глаза мужчина заметил, что в дверном проеме возникла еще чья-то фигура. Парень стоял и внимательно изучал Юру. Взгляд из-под тяжелого надбровья говорил о многом. И в первую очередь о нелегких годах, проведенных на зоне. Критик успел подумать: если Валера с ними заодно, то он вряд ли справится с троими. И еще он успел понять, что Валера не может быть с ними, потому что достаточно выведал у него информации, и этот в джинсовке не прокололся бы так глупо на Пролетарском районе.
— Наверно, не район, а улица Пролетарская, — пытался выплыть на поверхность болтливый парень. — У меня записано. Не знаете такую улицу?
Юра отрицательно покачал головой.
Дверь резко распахнулась, и на пороге материализовался Валера, опередив парня с тяжелым надбровьем. Они едва не столкнулись лбами.
Валера замер, комкая в руках кепку. Недоверчиво посмотрел на молодого человека в джинсовке, бесцеремонно усевшегося на его полку. Перевел глаза на Юру. Потом бросил быстрый взгляд через плечо. Парень с уголовным прошлым не двинулся с места, а только повернулся лицом к окну. Юра сообразил, что попутчик, будучи человеком подозрительным, считает себя угодившим в ловушку. И теперь он, Юра, в его глазах выглядит наводчиком. Они поменялись ролями. И необходимо было разубедить его в этом, пока кто-нибудь из присутствующих не начал действовать.
— Валера, ты не знаешь, где улица Пролетарская? — Он незаметно подмигнул ему. — И есть ли вообще такая улица в нашем родном городе? — Он подчеркнул «наш родной город».
Валера прошел в купе и уселся на свою полку, рядом с парнем. Он выдержал паузу, еще раз заглянув в глаза попутчику, а потом спросил Юру, небрежно кивнув в сторону молодого человека: